Профессиональный оборотень. Книги 1-10. Компиляция
Шрифт:
– Похоже, это действительно Брейгель! «Семь смертных грехов», выполненные его собственной рукой. Надо же, а используется как простая столешница… Кстати, у маркиза в прихожей висит «Вавилонская башня» того же Брейгеля, небольшая такая, можно и не заметить. Тем более что в тот момент нас выкидывали из замка…
– Сам Брейгель! Боже, у меня дыхание перехватывает… Кажется, «Вавилонских башен» было три – одна утеряна, две в музеях. Это была одна из последних лекций, которую я успела прослушать в институте, – вздохнула я. – А потом меня укусила Лощеная Спина и…
– Забудь о грустном. В конце концов мы можем утащить этот стол на Базу. – Алекс поднял его, прикидывая вес. – Хотя нет, стол не потянем, слишком тяжел, могут произойти временные сбои при переносе. Но столешницу в самый раз, поставишь на табуретку у себя в комнате, будешь приглашать меня на чашечку кофе или перекинуться в дурачка. Надо только отодрать ее, крепко сидит.
– Что вы творите, вандалы?! – донесся протестующий кошачий вопль с подоконника.
Агент 013 попытался взять себя в лапы и приглушить голос.
– Как искусствовед, я не позволю вам выламывать из столов достояние культуры, принадлежащее всем людям на земле, это же шестнадцатый век! – возмущенным шепотом провозгласил он, раскинув лапки, распластываясь на столешнице, в которую мы с Алексом вцепились обеими руками.
– А сколько де-е-е-нежек можно за него полу-чи-и-ить! – ласково пропела я в ушко Профессору, зная его слабое место. Конечно, стол я никому не продам, но надо же как-то доставить его на Базу, и лучше бы без попреков со стороны кота. Потом-то он отойдет, и, может, ему даже понравится вечерами играть на нем в шахматы. Но хвостатый спец остался непреклонен, требуя, чтобы мы занялись обыском, иначе он не вернется на свой пост.
Пришлось уступить, времени на препирательства не было. Мы продолжили осмотр. В доме оказалась еще одна гостиная, три (!) спальни, кабинет и кухня. На столе возвышалась целая гора пирожков, но мы помнили, с чем они могут быть, и проявили силу воли.
– А я неразборчив в еде, – грустно заметил командор, с сожалением отводя взгляд от печева. У меня защемило сердце…
Как он сказал? «Неразборчив в еде»… Бедный Алекс! Я смахнула слезинку – вот до чего довело мое неумение готовить. Нет, теперь я обязательно научусь! Вернусь на Базу, буду брать уроки у Синелицего, перепорчу все продукты на кухне, но до получения положительного результата я не отступлю. И чего только не сделаешь ради любви!
– Какой красивый кабанчик был, кого-то он мне напоминает. – Я залюбовалась на клыкастую морду диснеевского Пятачка на стене, пока командор шарил среди бумаг в комоде. Неужели маркиз заставляет Шастеля писать столько отчетов?
– Это вепрь, – запоздало ответил Алекс, он всерьез углубился в чтение.
Со скуки я засунула руку в раскрытую пасть вепря в надежде найти ключик от потайной комнаты, шкафа или шкатулки, но там ничего не оказалось, кроме дохлых мух. Разочаровавшись, я подергала кабана за щетину на морде, но под укоризненным взглядом стеклянных глаз поспешно прекратила измываться над чучелом.
– Посмотри, тут записи документального характера, повествующие о местном Звере. «Он вцепился зубами в подол жертвы, некой девицы по имени София Данон, проживающей по адресу: деревня Мартэн, улица Феодальная, дом № 2. Девица истошно завопила и, будучи вооружена палкой о двух концах, принялась молотить ею Волка по голове. Оборотень разжал челюсти и выпустил подол ее платья, дав Софии возможность бежать. Глубоко каялся Зверь в своей оплошности, однако же вскоре ему снова повезло. Две девицы шли с речки с корзинами чистого белья. Довольно облизываясь, кинулся он к ближайшему валуну и принялся терпеливо ждать в засаде. Короткая дорога была одна, и будущие жертвы неминуемо должны были пройти мимо. Время тянулось медленно – вервольф уже изрядно притомился. Он клял медлительность молодых крестьянок, держась лапами за худое чрево свое. Уже три дня он не ел ничего и теперь томился от голода, проклиная прохожего, укравшего его одежду, без чего он не мог принять человеческий облик. Но этих девушек ему съесть не удалось, они как дурочки пошли дальней дорогой…»
– Слушай, здорово! У лесничего настоящий литературный талант! А там есть имя Зверя? – Я тоже кинулась вместе с Алексом лихорадочно ворошить записи.
– Антуан Шастель, судя по тексту, давно знает злодея. Ради чего он документально фиксирует жизнь вервольфа – неизвестно: может, для науки, может, из тщеславия, а может, и вправду решил опубликоваться в Париже?
Записи были подробные, однако нигде не упоминалось имени жеводанского оборотня. Ни адреса, ни гражданской профессии, ни-че-го… Одно ясно: он из Мартэна и туда же всякий раз возвращается. Зато часто писалось о том, как много времени он проводит в лесу, промывая волкам мозги. Типа скоро люди будут нас страшно бояться и станут жалкими рабами волчьего племени. Мы захватим весь край, объявим Жеводанские горы суверенной территорией и устроим в Мартэне первую столицу Зверя!
– Непохоже, чтобы волки так уж активно следовали его советам, – заметила я.
– Ты права, у них сейчас другая забота – как спасти шкуру от охотничьих пуль и поскорее бежать в соседнюю Швейцарию. Когда они сообразят, кто виноват во всех их бедах…
– Им же нельзя ослушаться Пастыря Волков. Наоборот, всецело верят каждому его слову, считая его посланным свыше.
– Волки не такие дурни. Хотя, конечно, Пастух, или Пастырь, для них больше чем вожак.
Агент 013 заглянул в окно:
– Все тихо, не кажется ли вам, друзья мои, что мы зря теряем время? Гораздо проще выполнить условие старой Мариет…
Алекс заскрежетал зубами наподобие тени отца Гамлета, а я показала коту кулак. В этот момент он обернулся и засек фигуру, поднимавшуюся по тропинке. Это был Клод, тихий собиратель трав. Минутой позже мы покинули дом лесничего через выломанную заднюю дверь, разумеется прихватив бумаги.
Мурзик скептично отнесся к нашей находке, сказав, что если в записках действительно нет имен и фотографий, то они годятся только на кулечки для семечек.
– Как ты не понимаешь! – праведно возмутилась я. – Теперь, следя за Шастелем, мы обязательно выследим оборотня! И не надо будет потворствовать прихоти этой старой мегеры!
– Да, если оборотень не заляжет на дно до следующего полнолуния, – саркастично отозвался кот, боясь, что Алекс передумает идти к старухе. Но слово командора нерушимо… обычно.
– Там было написано, что можно украсть его одежду, тогда он будет вынужден остаться волком, пока не отыщет свое рванье. А как он превращается в волка, опять же упущено. Может, Шастель спрятал эти записи отдельно?