Профессиональный оборотень. Книги 1-10. Компиляция
Шрифт:
…Дальнейшую сцену воспроизвожу по записи на переходнике кота, которую он, по счастью, не успел уничтожить.
Профессор рылся в бумагах, ища нужный документ, когда солдаты застигли его за этим странным, с их точки зрения, занятием. Естественно, красноармейцы ничего не поняли…
– Читает, что ли? – заметил вслух самый старший, с седой бородой и красным бантом на груди.
– Да нет, гадит, наверно, коты ж читать не умеют, а гадют вообще везде, – уверенным тоном знатока пояснил средний, в черной кожанке и кожаной фуражке со звездой.
Кот поднял на него обалдевший от возмущения взгляд, его лапки нервно рвали тот самый доклад изменника Саврасского.
– Точно, гадит, – согласились все.
– Так, дяденька Петренко, нам-то что с того, пусть гадит, бумаги-то царские, – тонким, ломающимся голоском откликнулся самый молоденький. – Теперь наше время пришло, что о них печься? Небось там прописано, сколько пирогов с капустой к балу-маскараду подать да сколько водки белым генералам поставить. Видали мы такие «важные» документы.
– Помоги-ка мне его поймать, шкоду, давно хочу воротник жене из кота сделать.
– Это ж не пролетарский воротник будет.
– Это из лисицы, белки абы из соболя не пролетарский, а из кошки драной очень даже наш, революционный.
– Оно не возбраняется, – согласился старший, но положил руку на ствол винтовки товарища. – Но не здесь же, эдак всю комнату перепачкаем. На двор его тащи, там и стрельнем.
– Дяденька Петренко, а можно, я кота понесу? – вызвался молодой. – Киса-киса-киса…
– Хамы! Холопы! Быдло! – неожиданно взвыл доселе молчавший агент 013, мигом расцарапывая добровольцу щеку. – И убери руки, я благородный кот, а не какая-нибудь…
– Ах, ты еще из благородных, контра полосатая, – злобно сощурился тот, кто хотел воротник. Лица красноармейцев мигом посуровели. – Ну-ка, ну-ка, ну-ка, посмотрим на эту белопогонную сволочь.
…И на моих глазах упирающегося и отбивающегося Профессора уволокли куда-то за угол.
– Не сметь! – орал он. – Я профессор, я кадровый офицер, я полковник, я требую над собой суда Дворянского собрания…
– Ах вон ты какой, сукин кот! Мало что из благородных, так еще и полковник, эва какую птицу поймали. Ставь его к стенке, мужики!
– Э-э… господа, то есть товарищи солдаты, произошла чудовищная ошибка, это мой кот, – вступился Алекс, но был тут же взят на мушку «за сочувствие».
Пока я крикнула на помощь своих матросов, пока добежала, пока расстегнула кобуру… Короче, моим глазам предстала ужасающая картина: связанный кот, гордо выпятив пузо, стоял у кирпичной стены! В его зубах нервно подрагивала вонючая самокрутка (дань последнему желанию), а в пяти шагах трое разновозрастных красноармейцев с красными кумачовыми бантами хладнокровно брали его на прицел.
Бледный командор замер чуть в стороне, не имея возможности что-то сделать, оружие в тот день было только у меня. Профессор не придумал для него легенду умнее, чем интеллигентный инженер Петроградского железнодорожного университета. Типа мы такой образ еще не использовали. Вечно Мурзик ради своих тщеславных амбиций по-всякому подставляет своих же напарников…
Вот вам и простенькое задание – посмотреть документы.
Понимая, что дорога каждая секунда, я подняла маузер над головой и дважды выстрелила в воздух.
– Товарищи бойцы, этот кот не контрреволюционер!
Красноармейцы недовольно покосились в мою сторону, типа «куда лезешь, баба?», но восемь матросов за моей спиной служили серьезным аргументом в поддержку моего мнения.
– Товарищ кот репетирует для театра первого красного режиссера товарища Меерхольда. И вообще, это переодетый цирковой карлик, просто в очень хорошем костюме. А это, кстати, и есть товарищ Меерхольд, – указала я на Алекса.
– Еврей, что ли? – сплюнул пожилой красноармеец.
– Вы что-то имеете против товарища Троцкого? – холодно сощурилась я.
За моей спиной дружно лязгнули затворы восьми матросских карабинов.
– Да нет, что вы, забирайте вашего циркача, – безрадостно опустили ружья солдаты. – А то вот нам тоже делать нечего – вместо борьбы с контрреволюционной сволочью всяких артистов в распыл пускать.
– Только как же вы до цирка дойдете? У товарища циркача эвон какие ножки маленькие, – озаботился все тот же молоденький. – Попросите кого-нибудь из сознательных прохожих.
Я кивнула в сторону нервно топчущегося в сторонке Алекса.
– И то дело, – согласились красноармейцы. – Пущай интеллигенция циркача на своем хребте потаскает. А то разбаловались тут, шныряют везде…
Освобожденный котик прыгнул на руки к моему мужу, прижавшись к его груди, как младенец к мадонне. Осталось попрощаться со всеми, пожелать скорейшей победы над недобитой буржуазией и, забежав в ближайшую подворотню, нажать кнопку переходника..
На Базу мы вернулись под хриплую песню агента 013: «Боже, царя храни-и…»
– Что с ним? – без интереса спросил пробегающий мимо Стив, когда мы направлялись к кабинету шефа.
– Стресс, – коротко пояснила я. – Октябрьская революция, у всех нервы…
– «Сильный, держа-авный, царствуй на славу, на славу на-а-ам!» – во все горло надрывался кот. – Ик, мяу! Меня еще не расстреляли? Тогда продолжим хором…
Короче, в тот день нам пришлось оставить его ночевать у себя. В таком состоянии Профессор не мог вернуться в лоно семьи, Анхесенпа не потерпит, чтобы он всю ночь распевал гимны, да еще и не в ее честь. Ну а котятам тем более необходим полноценный сон, хотя, по-моему, когда они спят, их и пушкой не разбудишь.