Профессионалы

Шакилов Александр

Наверное, так и произошло.

Это было самое страшное испытание в жизни Акиры. Видеть перед собой человеческого детёныша и… – ГОЛОД. Голод надо как-то побороть, сдавить, зажать в угол души. Наверх – спасти дом, и спастись самому – умирая от серебра. Но! – мальчик – в огне! живой! Погибнет… – нельзя! – вытащить, вынести к людям, вернуть родителям…

Мама…

– Иди за мной. Я не трону. Я помогу. – Акира не мог разговаривать в огне, у активированного феникса собственно и не было тела, а значит, отсутствовали голосовые связки и лёгкие. Но профессионал мог «пальцами» выжигать буквы в бетонной стене…

Малыш шутку не оценил: то ли из-за слёз

ничего не видел, то ли просто не умел читать. Пришлось «ладонями» и «пятками» жечь потолок и пол, пытаясь производить определённый шум – звуки, похожие на человеческую речь. Кое-что получилось, но… опять без толку: ребёнок плачет, бронхи его наполнились дымом. Когда он всхлипывает и выдыхает, дым выплёскивается из носа и рта. Мальчик давно должен был обуглиться… – чудо! чудо! – но он всего лишь плачет, и даже слёзы не высыхают на его лице.

Феникс протягивает «руку» и поднимает малыша с пылающего паркета. Профессионал подталкивает ребёнка к выходу из квартиры.

Чего это стоило! – полжизни не жалко! – «дыханием» разводить в стороны окружающий малыша жар, выискивать в закутках бесчисленных квартир невыгоревший кислород и гнать спасительный газ к маленькому тельцу!!.. И уберечь ребёнка от ожогов – ни единого волдыря! – и охлаждать «руку» душой, холодной и расчётливой как никогда, откусывая жар от «ладони», постоянно жертвуя «конечность» на съедение голоду…

…это действительно страшно: жрать самого себя, и насыщаться…

Потом, после воскрешения, Акира узнает, что очумевший от бессилия и страха Джамал кроме обычных «ока поиска» и «летучей мыши» активировал вообще ВСЕ татуировки и расстрелял пять сильвер-магазинов – причём последние два в автоматическом режиме, понятно, впустую. Но! – пули искали и находили пожар и свирепо кусали дым, в надежде погасить пламя, которое едва не перекинулось на соседние дома. Изрядно перенервничавший Джамал едва не увлажнил слезами катаракты, когда у него остался последний патрон. Из-за болезни снайпер почти ничего уже не видел, он только делал вид, что наблюдает в прицел за крышей. Джамал отчётливо шевелил губами: он ругался по-русски и по-японски, и костерил всех и вся на языке какого-то, давно уничтоженного геноцидом народа. Снайпер молился христианскому богу, всем Буддам, Кришне, поминал Аллаха и его пророка, обещал жертвенных баранов Ваалу – и кто-то из Высших таки услышал снайпера.

Явление феникса: раскалённый шар, огненное облако выплёскивается из подъезда. А впереди живого пламени, спотыкаясь, бежит мальчик.

Мальчик плачет.

И…

Джамал и дневной семикратный коллиматорный прицел ПКС-07 – одно целое. Это сплошной глаз, который видит в темноте как в безоблачный июльский полдень. Глаз, который не моргает, даже если в него залетает глупая мошка или металлическая стружка из-под резца токарного станка…

…ёмкость магазина – двадцать патронов.

…флажок переводчика-предохранителя не щёлкнет предательски, выставляя режим одиночных выстрелов.

И?..

– …плавно, уняв дрожь пальцев и лязг сердечка, спусковой крючок на себя. Процесс пошёл, медленно, уверенно, мгновенно. Отвод пороховых газов из канала ствола. Поворот затвора против часовой стрелки. Боевые упоры – три штуки! – заходят в вырезы ствольной коробки. Троица опорных поверхностей – это хорошо, это замечательно и великолепно: кучность на уровне. Газовый поршень и толкатель беспокоят затворную раму: подвинься, подруга… Тяжелая девятимиллиметровая пуля отрывается

от гильзы СП-5 с дозвуковой скоростью: эта дрянь способна прошибить восемь миллиметров стали со ста метров.

Пуля. Одна. Аргентум – горсть глинозёма на крышку гроба? – хоронит пламя.

Тьма.

Капля.

Ничто, похожее на слёзы ребёнка.

8. СТЕПАШКА

Телевизор шепчет новости – звук почти на минимуме. Юрико тупо смотрит в гелевый экран: картинки, люди, пейзажи. Диктор, симпатичный молодой парень, пуштун-дуррани с повадками спинжирая, лихо сдвинул тюбетейку на бритый затылок. Нет, хлопец не рассказывает о безумии и алчности, о смерти и новых достижениях генной инженерии – ха-ха, он поёт ландый о героической борьбе афганского народа с иноземными захватчиками и вещает о любви Адам-хана и Дурханый…

Надо же, какой бред в голову лезет: ландый, борьба…

Бре-э-ед…

Всё бред.

Наркотический мираж, сон.

А реальность – плохая, противная, мерзкая, гадкая – это то, что Акира не позвонил. Обещал и не позвонил. Может, он принял Юрико за какую-нибудь дешёвую шлюшку-дзэро?! – ой, зря она сказала красавцу-фениксу насчёт брудершафта. Зря-зря-зря!

Пошутила, называется. И попробуй теперь объяснить отличному парню, что она хранит непорочность для него, для настоящего Избранника!

Диктор шевелит губами, что-то говорит – а Юрико кажется, что парню безумно хочется выругаться на фарси-кабули и, откинувшись в кресле, закурить толстую гаванскую сигару. Юрико делает звук громче: «…э-элых две недели провела в заточении профессиональная гетера Таис Галустян. Однако в результате кропотливой работы сотрудников Нью-Токийского РОВД злоумышленники задержаны и локализованы в крио-СИЗО. В результате внутреннего дисбаланса у госпожи Галустян нарушен обмен веществ и сейчас она находится на лечении в комфортабельном санатории „Гнездо кукушки“. Наш телеканал и Профсоюз Вавилона выражают соболезнования коллегам и родственникам Таис и надеются на скорое выздоровление отличного профессионала. Активных молодых геронтофилов Профсоюз просит оказать посильную помощь госпоже Галустян и позвонить по указанных контактным телефонам…»

Ха-ха, они называют ЭТО «в результате внутреннего дисбаланса». Бедную малышку, регулярно удовлетворявшую самые безумные и похотливые извращения половины населения Вавилона, лишили любимой работы на четырнадцать суток. Профи, ударницу эротического труда обрекли на триста тридцать шесть часов воздержания. Двадцать тысяч сто шестьдесят минут. О секундах и подумать страшно… Отключённый от электросети конвейер – течёт масло, ржавеют шестерёнки, и лопаются ременные передачи. Крысы рожают детёнышей на щите управления, рабочие потихоньку разбирают дорогие измерительные приборы на цветмет… Да чтобы вернуть гетере молодость и здоровый цвет лица, «молодым геронтофилам» придётся очень постараться!..

Не позвонил.

Брудершафт – зря… всё зря…

Второй день Юрико не выходит из дому – забота о лаваше насущном по боку. И уже второй день подряд бабушка громко-громко ругается, используя странные для женщины её возраста слова и выражения.

Двое суток… почти пятьдесят часов…

Юрико засыпает – забытьё – и чувствует пушистое тепло на лице, влажный язык, горячий носик…

Сон. Умиротворение. Бледно-розовые нити медленно ползут из-под закрытых век – по щекам, шее, груди, ногам… по паласу, подоконнику, в форточку, по асфальту… – нити оплетают город паутиной, нити ищут суженого Юрико.