Профессионалы
Шрифт:
Спирас, поднатужившись, поднял тяжёлую крышку:
– Ныряй!
Акира нерешительно заглянул в колодец: ржавая вертикальная лестница – метров десять – и пропадает во мраке. Хе-хе, тропинка в ад – и добрыми намерениями там не пахнет, ароматы там иные.
– Нырять?! Туда?!
– Туда. – Подтвердил Спирас. – Именно туда.
– Зачем?
– Ты дурак или где? Делай, что старшие говорят.
– Ник Юсупович-сан, я не совсем пони…
– Ты воскрес через сутки.
– …маю… ЧТО?!
– Ты не ослышался,
– Н-нет…
– Правильно, исповедоваться потом будем… Копы у тебя на хвосте, мой мальчик, за пониже спины, считай, кусают. В розыске ты, и статья тебе весьма несладкая ой как светит, и не просто так, но по поводу. Ты в бегах теперь!
– Я не совсем…
– Не перебивай! Мальчишка! Не любят на крио-зоне нашего брата-профессионала… А ты ещё кочевряжишься… Ныряй, я сказал!!
Акира подчинился: а что, собственно, оставалось делать? Стараясь не запачкать кожаные брюки и не зацепиться плащом за арматурные прутья оплётки колодца и мысленно – чётко! – представляя Спираса согнувшимся в гомосексуальном пассиве: эх, поставить бы начальство в замысловатую разножку из «Камасутры» и показать, что есть любовь к ближнему – без вазелина!..
– Чо скалишься?! Шевели поршнями!
Акира вздохнул так, что излишками кислорода сдавило желудок – и прыгнул. Естественно, вниз. В темноту. И воткнулся амортизаторами ботинок в горизонтальную поверхность первого уровня канализации Вавилона:
– А теперь куда?
– Туда же и ниже. На тридцатом пролёте – смотри мне! внимательней считай, Лобачевский! – свернёшь по коридору направо и до упора. Там разберёшься – по обстоятельством и согласно моему плану. Деньги есть?
– Есть.
– Пошёл. Доплывёшь до станции маршрутных дирижаблей, билет у тебя во внутреннем кармане плаща. Прыгнешь и спрячешься в Гаражах.
– Доплыву? В Гаражах?!
– В Гаражах. Аборигенам скажешь: «Узбек просил помочь». Не высовывайся, я тебя сам найду, как только копы-досин успокоятся.
На шаткой площадке третьего уровня подземелья Вавилона Акира остановился. Задумался. И крикнул вверх, в гнилой металл перекрытий:
– Ник Юсупович-сан, позвольте поинтересоваться!
– Валяй!
– А зачем Вам ноутбук?! Сейчас?!
– Как зачем?! Чтоб и-мэйл отправить! Надо, чтоб тебя, придурка, как положено, встретили! И, не приведи Аллах, не обидели дырой в черепе! Гаражники мобильную связь не признают! Потому как они сетевики до мениска и цирроза печени! Вперёд, сынок, береги себя!
Легко сказать… – береги себя… У-у, ну и запах! Как бы не потерять сознание – испарения, смертоносные газы… – смрадный ветерок, заплесневелый сквозняк снизу, из преисподней города Свободы. Молодой феникс, напрягая живот, стянул к лицу кислород, фильтруя в лёгких газ активированной татуировкой «белый огнетушитель», с помощью которой фениксы дышат в пожаре.
Акира выставил перед собой растопыренные пальцы и зажёг «кошачьи глаза» – надо же как-то подсвечивать себе дорогу, а то не ровен час, и оступиться можно, и шею свернуть на радость местным крысам-падальщикам.
Спускался – долго? – минут двадцать.
А потом – плеск волн: где-то рядом вода, много воды.
Тридцатый уровень. Акира точно отсчитал, без ошибок. И вообще, у всех фениксов обострённое чувство высоты: надо же в пожаре ориентироваться? – на каком ты этаже, и сколько пролетов до крыши осталось.
Электричество.
«Кошачьи глаза» погасли – глупо тратить энергию-ци без необходимости. А тридцатый уровень подземелья оказался весьма лучезарным местечком, пока что самым приятным из всех пройдённых Акирой. Везде мгла и порхают подковоносы с шерстокрылами, а здесь вполне сносно и даже имеются громадные вентиляторы, встроенные в стены: гонят болотный газ в трубы-циклоны, на переработку и утилизацию – из навоза конфетку, хе-хе.
Площадка – гулкие шаги. Первый поворот направо. Бронированная дверь: мощные заклёпки, зубчатый засов и скрип петель. Надпись оранжевым маркером – «Вход/Welcome». Ну, раз вход и приглашают, то почему бы и не войти? За дверью – гранитно-бетонное пространство: гранитный пол и своды, и одинокий бетонный столб. На столбе болтается прикрученный колючей проволокой кусок фанеры: «Плевать в купающихся запрещено» – краска почти облущилась, но надпись вполне читабельна.
Волны. Много воды. Хотя называть эту бурую жидкость «водой» – кощунство.
Надо же: плевать и купаться… – Акира взглянул на бурлящий поток, подсвеченный длинным кабелем-лампой. И кому была охота здесь проводку на потолок подвешивать, тратить знатные деньжища на дорогое электрооборудование, гнать высокооплачиваемых специалистов глубоко под землю? Налицо глупая растрата казённых фондов… Гранит опять же…
Плевать в купающихся? – хе-хе, забавно. У кого-то оригинальное чувство юмора без намёка на иронию, сплошная сатира. Хе-хе, Акира Ода совсем даже не лорд Байрон, а эта река нечистот, простите, не канал Гранде. И уж профессиональному фениксу купаться в этом «кристальном» потоке не в масть, без вариантов.
Канализационная река, у бетонного бережка покачивается на волнах гондола. У гондолы на надувном матрасе, слегка прикрывшись лоскутным одеялом, прикорнул мужчина в трико, шароварах и элегантной шляпке, расшитой воробьиными перьями.
Акира всегда считал, что спать одетым – и в шляпе! – моветон, но… Здесь есть другие перевозчики? Нет? Что ж поделаешь, приходится довольствоваться предложенным судьбой вариантом. Спитфайр ясно выразился: от тридцатого уровня доплыть до ближайшей станции маршрутных дирижаблей – приказы не обсуждаются, приказы выполняются.