Профессионалы
Шрифт:
Коптит небо насквозь продырявленная патрульная киботанкетка. Похоже, её в упор изрешетили из автоматических гранатомётов. Рядом с танкеткой – два трупа досин. У копов нет голов. Кто-то отстрелил копам черепа.
Мародёрство, вот как это называется – мародёрство. Акира снимает с трупа чёрный бронированный комбинезон, усиленный искусственными мышцами. Нижним бельём феникс брезгует, а зря: наверняка, за излишнюю щепетильность придётся поплатится кровавыми волдырями в паху.
Акира чувствует, как системы комбинезона приспосабливаются к телу нового владельца: плечи шире, талия уже,
Носки и ботинки. У копов, оказывается, отличные ботинки. Великолепнейшие ботинки! – умеют растягиваться на три размера, причём самостоятельно – надо только, обуваясь, не спеша просовывать стопу внутрь обувки.
Ну вот, Акира одет и не босиком шлёпает по асфальту. В нарукавном кармане обнаружилась пачка любимых сигарет «Firestarter Light» и простенькая одноразовая зажигалка. Хорошо, системы комбеза и ботинок не потребовали каких-нибудь феромоновых кодов и двадцатизначных паролей. Просто замечательно, что в казённых вещах не предусмотрена идентификация параметров владельца по сорока трём признакам, ни одному из которых Акира уверенно не соответствует.
Обут.
Одет.
Два трупа рядом. Один теперь как бы голый. Безголовый и почти голый: трусы в горошек стыдливо прикрывают срам. А метрах в пяти чадит-догорает киботанкетка. Натюрморт, однако.
Куда теперь, что теперь, и, главное, зачем теперь? Демоны, приведения, наёмник-синоби… – кто это придумал, кому это надо?!
Дзиро Токусацу, собутыльник Дзиро Пузырь! и мальчишки-стажёры! – почему вдруг, зачем им понадобилось убивать Акиру?
Спитфайр. Удачной ему реинкарнации, пусть вернётся из небытия профессионалом, пусть воплотится человеком, а не побегом бамбука, пусть…
Задумавшись, Акира бредёт по проспекту, пока не упирается в пятнистую очередь – колонна по двое, равнение в затылок. Тишина, никаких разговоров – клоны вообще народ малообщительный, а уж если был соответствующий приказ, то сами понимаете.
Клоны?! Почему вообще?! Откуда столько?! Что происходит?!
Шаг. Чёткий, в одно многотысячное движение, шаг – колонна переместилась чуточку вперёд, к закусочной-лоу «Макдональдс». Пару лет назад по мегаполис будоражили слухи о том, что разветвлённая сеть всевозможных вавилонских фаст-фудов принадлежит якудзе – полностью, до последнего термоса с хот-догами и космопортовской чебуречной. Раньше Акира считал, что не более чем домыслы бабушек, насиживающих пролежни на силиконовых скамейках. А теперь феникс ни в чём не уверен. Если уж Дзиро…
Грохот каблуков об асфальт – шаг, слаженный, согласно БУСВВу, длиною ровно восемьдесят сантиметров.
Грохот.
Шаг.
Шаг.
Колонна движется: шестерни проворачивается, конвейер тянет заготовки, лазерное зубило отсекает стружку. На пятнистых широких плечах ожидают пороховых газов израильские штурмовые винтовки Tavor-OICW. Российским автоматам АС «Вал» не терпится бесшумно проблеваться пулями – и это чем-то напоминает Акире аборт: пули – это зародыши, пока они в животе-магазине, всё нормально. Но потом кто-то спусковым крючком выдёргивает, выковыривает из гильзы… – аборт, не иначе.
Шаг.
Грохот.
Шаг.
Кое у кого из пятнистых имеются снайперские винтовки и
И ещё. У некоторых из вояк – не у всех, нет, но у многих – очень знакомые лица, напоминающие Акире…
Джамала!!
46. КОРСЕТ
Рёв сервоприводов. Перед лицом маячит голограмма давления масла в суставах и тормозных колодках. Под ресницы лезет бегущая строка координат, инфракрасное видение проникает в мозг пунцовыми пятнами. У Юрико кружится голова, Юрико тошнит. Бабушка говорит, что это нормально, это пройдёт – если немного потренироваться. Бабушка возбуждена, она смеётся, она по секрету сообщает, что у Юрико талант к управлению боевыми роботами, Юрико – прирождённый боец, и если дорогая внученька захочет, то они вдвоём смогут швырнуть гигантскую кибернетическую машину в тройное сальто. Оба-сан уверена: они запросто смогут перепрыгнуть небоскрёб и, если понадобится, будут металлическими кулаками сшибать самолёты противника и уничтожать вражеские танкетки сотнями за раз.
Ещё там, в соляных копях, оба-сан усадила Юрико в приёмник-лифт головной кабины – и девушка схватили-сжали захваты-диагносты и швырнули вверх – сквозь искусственные внутренности чудовища. Холодные, мерзкие манипуляторы втащили девушку в отделении управления и распяли на пентакле механика-водителя. Бабушка, поколдовав над бортовыми компьютерами, настроила сложные механизмы – в локти Юрико впились миниатюрные свёрла. Противно вибрирующая протяжка впихнула моток платиновой проволоки в кости девушки, пронзая позвоночник, упираясь в затылок и образуя сквозные дыры в висках. Теперь руки Юрико погружены в вязкий гель. На лице – полумаска, реагирующая на мимику, а во рту капа управления огнём, сжимая зубами которую можно активировать плазменные пушки, установленные в овальных бойницах-тайхосама на широких плечах робота.
Насчёт пушек Юрико узнала из программы правил пользования вооружениями, закачанной напрямую в мозг через височные разъёмы.
Соски Юрико проколоты иглами, считывающими характеристики-параметры тела девушки – теперь великолепная фигурка маркетола-рекламиста неразрывно связана с титановым корпусом боевой машины. Композитный корсет с кучей заноз-датчиков мешает девушке нормально вздохнуть – приходится терпеть, и максимально расслабляться, и чаще глотать воздух.
Рёв сервоприводов.
Голограмма давления масла.
Строка координат.
Где-то внизу под Юрико бабушка командует суставчатыми «ногами» робота. Оба-сан переключила на себя прицелы, не доверяя неопытной внучке. Сейчас Юрико занята тем, что в теории и на практике приспосабливается к кибернетическому организму: теория загружается под черепную коробку доходчивым видеороликом, практика хрустит битым стеклом и лязгает раздавленными трамваями под «копытами» «Тэнсукаку».
– Огонь!! – кричит бабушка, и Юрико кусает капу.