Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык

Бердяева Лидия

Вечером я долго говорила с Рахилью (Осоргина). Она в ужасно подавленном настроении от мысли, что ей придется навсегда уехать из Парижа в чуждую ей Палестину, к родным... Говорили о судьбе. Она — фаталистка. Я же верю в свободу и думаю, что каждый человек волен избирать тот или иной путь, иначе мы были бы не людьми, а марионетками. Уж одно то, что я в каждую данную минуту могу покончить с жизнью — доказывает мою свободу. Воля Бога, конечно, направляет мой путь, но от меня зависит, следовать ли Его воле или нет.

Пятница, 11 января 1935

Вечером после чтения «Идиота» Ни говорит, что, по его мнению, Достоевский плохо понимал психологию нигилистов. Изучая их биографию, Ни находит, что это были люди очень цельные, прямые. В них вовсе не было той раздвоенности и трагизма, кот<орые> так характерны

для нигилистов у Достоевского. Изображая их, Достоевский [как бы] бессознательно раскрывал свою собственную раздвоенность, свой вну-

70//71

тренний дуализм. И в этом он является уже человеком новой эпохи, человеком нашего времени, а не эпохи 60—70-х годов. После чтения Ни заходит, как всегда перед сном, в мою комнату и говорит: «Мне иногда кажется так<им> странным, что книги мои выходят на всех почти языках. Я объясняю это тем, что в них многие находят ответ на вопросы, так остро стоящие перед современным миром. Всюду чувствуется какая-то растерянность, люди как бы потеряли почву под ногами, а в моих книгах они находят ответы на вопросы, волнующие их. И это потому, думается мне, что я не только философ, не только человек отвлеченной мысли, а во мне философия сочетается с опытом пережитого мною марксизма и знанием всех оттенков современной мысли, направлений и школ».

Суббота, 12 января

С утра снежная метель, но теплее, чем вчера (вчера мороз 6°).

Ни ушел в 4 ч. на заседание общества «La V'erit'e» ^[147] . Вернувшись в 8 ч., рассказывал о впечатлении. Доклад делал Gu`enau (редактор газеты «Europe», левой, близкой к коммунизму). Доклад был о книге Gu`enau «Un homme de quarante ans»*. Книга эта вызвала большую критику со стороны правых, но из них никто на доклад не пришел. Это, видимо, очень не понравилось Gu`enau, и он говорил с яростью против правых, называя их трусами и пр. Сам он больше всего негодовал против войны, но когда кто-то заявил, что одни лишь христиане могут принципиально отрицать войну, а он, как неверующий и революционер, не может не признать, что пролитие крови иногда нужно для целей революции, то Gu`enau сказал: «Le sang ne me r'epugne pas, mais le peuple doit savoir le but au nom duquel ce sang coule»**.

147

Созданный в середине 1930-х гг. по инициативе П. Дежардена«Union pour la v'erit'e»(«Союз за правду») объединял французских «интеллектуалов» (писателей, журналистов, общественных деятелей) «левой» ориентации.

По этому поводу я думала: «Какие бы возвышенные цели ни преследовались людьми, но если для целей этих нужно проливать человеческую кровь, то это значит, что цели эти лишь обман [, за которым скрыт лик Дьявола]. Поговорку «cherchez la femme»*** давно уже следовало бы заменить на «cherchez le diable»****!

* «Человек сорока лет» (фр.).

** «Кровь не внушает мне отвращения, но народ должен знать цель, во имя которой эту кровь проливают» (фр.).

*** «Ищите женщину» (фр.)

**** «Ищите дьявола» (фр.).

71//72

Ни вернулся, видимо, очень недовольный собранием. «Мне так чуждо [французское] мышление, где все распределено, размещено. Нет полноты, шири, горизонта... Каждый из своего угла оценивает другой угол. Даже в религии умудрились все расчленить, классифицировать (томизм). Все это мне очень чуждо!»

На собрании были многие писатели: Мальро, Фернандец ^[148] , Дри-Ларошелль ^[149]  и др.

148

Рамон Фернандец (1894—1944) — французский романист, литературный критик.

149

Имеется в виду Пьер Дрие Ла Рошель (1893—1945) — французский писатель, со второй половины 30-х гг. придерживавшийся фашистской идеологии.

Воскресенье, 13 января 1935

Ни выходит к завтраку и говорит,

обращаясь ко всем нам, т. е. ко мне, сестре и маме: «Мне кажется, что сейчас мне удалось, наконец, формулировать мои разногласия со всеми современными течениями и направлениями. Ни одно из них мне не близко, все чужды, и это потому, что все они, каждое по-своему, детерминированы извне, а не изнутри. Течения правые, национальные — традициями, бытом, родовыми устоями, левые — классами, социальными условиями. Для меня же имеет значение лишь то, что не зависит ни от чего внешнего, а определяется лишь изнутри, из свободы. Все внешнее есть показатель падшего состояния этого мира. Но человек принадлежит миру иному, и лишь этот мир есть мир подлинный, ни от кого и ни от чего не зависящий!»

Я: «Это значит, что ты анархист».

Ни: «Да, если хочешь, это есть духовный анархизм».

Входит Леня, и разговор обрывается. К 5 ч. собираются: Сеземан (проф<ессор>) ^[150] , Г. П. Федотов с женой, Гордин ^[151] , Либ, П. К. Иванов, Н. А. Тургенева, Т. Ф. Баймакова) ^[152] . Сеземан рассказывал о своем пребывании в России (летом). Он как финляндский подданный может туда ездить беспрепятственно. Говорит, что положение улучшается, голода нет. Всюду порядок (в столицах, конечно). Церквей мало, но все переполнены. Однако так было до убийства Кирова, а теперь все опять по-старому...

150

Василий Эмильевич Сеземан (1884—1963) — философ, закончил С.-Петербургский университет. С 1923 г. преподавал философию в Каунасском университете. В 1949 г. вместе с Л. П. Карсавиным репрессирован. Был одним из руководителей евразийской группы в Литве.

151

Яков И. Гордин (1896—1947) — философ, педагог, деятель еврейской культуры, основатель одной из школ иудаизма; родился в Двинске, в 1923 г. был вынужден покинуть Россию и до прихода Гитлера к власти жил в Берлине, оттуда переехал в Париж; выступал в РФА, читал лекции по еврейской философии Средневековья во Французской школе раввинов; умер в Лиссабоне.

152

Тамара Федоровна Баймакова (по мужу Клепинина; 1897—?) — друг семьи Бердяевых, слушательница РФА, составитель библиографии про изведений Бердяева(Paris,1978), жена отца Димитрия Андреевича (1903—1945), духовного сына о. Сергия Булгакова, с 1939 г. настоятеля церкви на ул. Лурмель при объединении «Православное дело», помощника матери Марии (Скобцовой), погибшего в концлагере.

Уныло серый день... Усталость после вчерашнего вечера, когда мы вдвоем с сестрой угощаем многочисленных гостей. Усталость эта, конечно, вознаграждается при виде того, как все наши гости чувствуют себя уютно и с каким удовольствием и аппетитом поедают домашние угощения, которые сестра

72//73

делает очень экономно, но вкусно. Ни очень любит собрания у нас по воскресеньям. Это единственный день, когда он отдыхает в обществе знакомых. Он в своей бархатной шапочке с трубкой во рту сидит в конце стола, шутит, острит и чувствует себя легко и приятно...

Только что вошел свящ<енник> Иоанн Шаховской ^[153] , приехавший из Берлина... Остался у нас обедать. На этот раз он показался мне иным, чем в первый раз, когда он был у нас. В нем тогда чувствовалась какая-то «стилизованность». Опускание глаз, шепчущий голос, приниженная смиренность... Теперь он простой, ласковый, приятный... Очень женственный. Из его разговора я почувствовала, что у него есть подлинное призвание к духовному руководству, есть любовь к душам, что так редко у священников...

153

Иоанн (кн. Димитрий Алексеевич Шаховской; 1902—1989) — с 1950 г. архиепископ Сан-Францисский; видный участник экуменического движения; духовный писатель, поэт, критик; поддерживал дружеские отношения с Бердяевым.