Профессорятник
Шрифт:
4. РОССИЯ В ПОИСКАХ ОПЛОТА МОРАЛИ И НРАВСТВЕННОСТИ
Духовно-нравственные ценности всегда занимали особое место в сознании людей. Как говорили в старину, они проходят красной нитью через все религиозные учения и являются предметом изучения многих наук. Но в данном случае важно другое — духовнонравственные ценности являются важнейшим ресурсом общества, в том числе властей — о чем они, к сожалению, часто забывают.
Во все эпохи падение общественной нравственности и морали вызывало у лучших умов глубокое чувство тревоги. Эту тревогу разделяли и все религии мира. Такое отношение легко объяснимо, поскольку мораль представляет
Еще до так называемой «перестройки» известный советский экономист Леонид Абалкин как-то «полушутя» заметил, что он не очень верит в нее, «пока школьники пишут в лифтах матерные слова, бьют фонари и ломают дверные ручки». Ученый хотел подчеркнуть, что дело этой самой «перестройки» решается не только и не столько экономикой и финансами, сколько общественной системой, нравственной зрелостью членов общества, прежде всего — молодежи. Почему-то юным шведам, чехам или финнам практически не приходит в голову бить окна электрички или стекла автобусного павильона, резать кожаные сидения, раскурочить уличные телефонные автоматы и т. д. У нас же с проявлением подобной необузданной дикости можно столкнуться в любом населенном пункте. Многие взрослые были бы изрядно шокированы, услыхав матерный сленг, на котором сегодня изъясняются многие (независимо от гендерной принадлежности) учащиеся даже младших классов. Мы уже не касаемся мира их увлечений, музыкальных вкусов, пристрастия к табачному зелью и т. д.
Известный французский просветитель Жан Жак Руссо (у которого, кстати, были непростые отношению с христианством — но, Бог ему судья), как-то заметил, что власть достигает последней степени разложения, когда у нее нет другого движителя, кроме денег. В этом случае последней степени разложения достигает и духовнонравственное состояние общества.
Не хотелось бы делать прямых аналогий, хотя пагубное влияние построения «дикого рынка» в России на умы молодежи очевидно. Собственность, особенно приобретенная жульническим путем, развращает общество, рождает неравенство, насилие и ведет к порабощению человека человеком.
Беда в том, что подрастающее молодое поколение, во многих отношениях — безыдейное, бездуховное, урезанное в возможностях получения достойного образования. Этой ситуацией пользуются люди, которые находят «простые» и понятные решения, способны указать на врагов, на месте которых может оказаться любой непохожий.
В последние два десятилетия вал бездуховности, «антикультуры распространяется с быстротой эпидемии. Многие подростки буквально теряют себя в шаманизме «массовой культуры» под влиянием телевидения, утверждающего жестокость нравов, потребительское отношение к жизни, дурные вкусы. Для многих неокрепших душ истинным «кумиром» стал сегодня именно зомбирующий телеящик с его лицедеями и шутами, с его человеческими страстями, насилием и развратом, с безудержной рекламой предметов потребления. Для многих из нас непонятно, почему мировоззрение детей должны формировать не порядочные люди, а преступники, образы которых не сходят из экранов ки-но? При этом никто не призывает вернуться к «духовным ориентирам», которые предлагала советская идеология (об этом особый разговор) — речь лишь о том, что с утратой прежних ориентиров российская молодая поросль едва ли не растеряла вообще все ориентиры.
Нам говорят, телевидение всего лишь отражает реальную действительность. Это не так, это лукавство. Во-первых, оно отражает искривленную действительность, а, во-вторых, что не менее важно, оно в известной мере формирует эту действительность, не имея на это ни юридических, ни моральных прав. Именно на телевидении в предыдущие годы моральная неустойчивость была переведена в ранг сверхдостоинства и стала именоваться внутренней раскрепощенностью, освобождением от комплексов. Стыд объявлен пещерным предрассудком. Совесть же все больше упоминается не сама по себе, а в правозащитной идиоме «свобода совести».
Кто же должен сегодня стать оплотом нравственности и морали учащихся? Ответ, казалось бы, предельно прост: семья, школа, государство и, конечно же, церковь. Повторим общеизвестную истину: традиционно главным институтом воспитания считается семья — никакой другой по длительности своего воздействия на личность не может сравниться с ней. В семье закладываются основы личности ребенка, и к поступлению в школу он уже более чем наполовину сформирован как личность.
Однако существует и другая истина, заключающаяся в том, что роль данного института воспитания в определенных условиях сильно «притупляется». В озлобленном нескончаемыми социальными передрягами и имущественно расслоенном обществе нравственное очерствение проявляется особенно отчетливо, и это обстоятельство не может не сказываться на роли семьи в воспитании детей. Но если в обществе становится меньше людей, питающих естественное отвращение к бескультурью, хамству, человеческим порокам — то это общество нездоровое..
Конечно, следует помнить о том, что философы, психологи, педагоги разных эпох проблему «семья — оплот нравственности» рассматривали под «своим» углом зрения, который отражал «дух» своего времени. Так, роль семьи ставилась под сомнение не только целым рядом представителей общественной мысли в прошлом (Платон, Гегель, Т. Кампанелла, Ш. Фурье и др.), но и авторами последующих эпох (в частности, после революции 1917 г., когда задача формирования человека нового типа требовала непременного «разрыва» с семейным «консервативным» воспитанием). Нам, однако, ближе позиции тех (С. Т. Шацкий, П. П. Блонский, Н. Н. Иорданский, А. В. Евстигнеев-Беляков и др.), кто считал необходимым опираться на уникальные традиции семейного воспитания. В. В. Розанов отмечал: «... лишь семья, лишь она одна может воспитать в детях существеннейшие стороны культуры, привить ее самые одухотворенные, эфирные частицы...» (3, с. 219); И. А. Ильин писал «Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребенку потребность в чистой любви, склонность к мужественной искренности и способность к спокойной и достойной дисциплине» (1, с. 31).
Ну, а что же современная школа? Увы, она (равно как и университет), сейчас не является государственным приоритетом. В российском варианте большинство муниципальных школ в провинциальной глубинке — фактически имеют статус «ничейных». Учеба в них дает постыдно мало, а равняться — фактически не на кого, поскольку почти все местные «богачи» — вчерашние «троечники, а то и «двоечники», хулиганы, не равнодушные к алкоголю и т. д. Да и сама школа устроена таким образом, что ей все труднее быть тем самым оплотом высокой морали и нравственности, чем она была в действительности при советской власти. Мы уже не говорим о том, что ей приходится все тяжелее мотивировать среднего ученика к самостоятельной мысли или действию. (Более того — школа иногда не только не мотивирует к творчеству, но и странным образом убивает эту врожденную, в той или иной степени присущую каждому ребенку тягу к осуществлению перемен).
В то же время задачи нравственного воспитания в российской школе сегодня актуальны, как никогда в последние десятилетия. Есть веские основания утверждать, что они не менее важны, чем задачи образования, ассоциирующиеся с большинством существующих школьных дисциплин. Между тем, непрерывного нравственного образования и соответственно базового и обязательного специального предмета по основам морали (с учетом возрастных возможностей и особенностей детей) в школах России до сих пор не введено, хотя необходимость этого очевидна.