Профи из «Вымпела»

Москвин Сергей Львович

29 ноября, 12.20

На первом этаже вокзала гулял сквозняк, и капитан Холмогоров, продрогший за ночь и так и не согревшийся, уже в который раз зябко поежился. Из-за отгороженного закутка доносились запахи свежей выпечки – там располагался вокзальный буфет. Кроме выпечки, в буфете наверняка подавали и горячий чай. Холмогоров знал, если выпить пару стаканов чая да заглотить несколько пирожков, все равно с чем – с мясом, творогом или картошкой, то он согреется. Но уйти в буфет означало оставить без контроля лестницу, где в любой момент могли появиться его сотрудники или наблюдаемые объекты. Поэтому капитан терпеливо стоял на месте, отгородившись от тянущего через щели неплотно прикрытых дверей сквозняка своей тонкой синтепоновой курткой, и безуспешно старался унять озноб...

Минувшую ночь оперативники службы наружного наблюдения

провели в машине, изредка запуская двигатель и включая отопитель, чтобы окончательно не замерзнуть. Но автомобильная печка помогала слабо: стоило выключить двигатель, как уже через несколько минут ветер выдувал из машины все тепло. И к утру капитан Холмогоров и трое его подчиненных промерзли буквально до костей. Лейтенант Ярцев, зам. командира группы, предлагал согреться водкой и даже вызывался лично сгонять за бутылкой в соседнее с гостиницей кафе, работающее допоздна. Но Холмогоров, всегда охотно соглашающийся «обмыть» удачную операцию или просто «расслабиться» после работы, в этот раз проявил несвойственную ему категоричность, запретив своим сотрудникам употребление алкоголя. Наблюдение показало, что от объекта и его сопровождающих можно ожидать любых сюрпризов, и это требовало от оперативников предельного внимания и сосредоточенности. К такому выводу Холмогоров пришел, когда объект вышел из гостиницы совершенно преобразившимся. Он настолько изменился, что в первый момент старший группы наблюдения даже не узнал его и, только увидев возле него все тех же сопровождающих, опознал в одетом с иголочки молодом мужчине Гамида Гамадова. Вместо ватного бушлата на нем была укороченная дубленка-крэк, которая, очевидно, прикрывала нехилый пиджачишко, потому что мятые штаны и стоптанные ботинки заменили соответственно шикарные брюки и изящные кожаные ботинки с удлиненными носами. Вместе с одеждой у Гамадова изменилась и внешность – с лица исчезла заскорузлая щетина, а растрепанные волосы приобрели пышность и блеск, и даже походка, движения стали плавные и неторопливые. Вместо дерганого зэка с постоянно бегающими глазами, который вышел из дверей ИТК-9, Холмогоров увидел преуспевающего бизнесмена средней руки или удачливого бандита. Встретившие его у ворот колонии земляки – слуги или телохранители – выглядели куда скромнее.

Выйдя из гостиницы, все трое направились в соседнее кафе, расположенное через дорогу, где провели четыре с половиной часа и вернулись в гостиницу только под вечер в компании с двумя молодыми девицами. С этого момента никто из них не появлялся на улице уже до самого утра. Холмогорову, да и другим наблюдателям, были хорошо известны гостиничные правила, запрещающие на ночь оставлять в номерах посторонних, но некоторое количество купюр заставило администрацию забыть о собственных правилах.

В девять ноль шесть – Холмогоров отметил точное время для рапорта – снятые кавказцами девицы вышли из гостиницы и прямо у входа принялись ловить такси. Выглядели они помятыми и злыми. Очевидно, заработок не соответствовал условиям и напряженности работы. Еще через полтора часа появились и сами кавказцы. Сопровождающие Гамадова земляки несли дорожные сумки, которые имели при себе накануне, из чего старший группы наблюдения сделал вывод, что объекты покидают гостиницу. Действительно, поймав частника, все трое поехали на железнодорожный вокзал. Оставив водителя в машине, Холмогоров вместе с двумя своими подчиненными отправился за ними. Чтобы не привлекать внимания наблюдаемых, оперативник, следивший за Гамадовым возле колонии, по возвращении в машину сразу переоделся, сменив форму прапорщика на гражданскую одежду. Предосторожность оказалась совсем не лишней, пассажиров на вокзале было мало, что серьезно затрудняло наблюдение.

Гамадов и сопровождающие его земляки целенаправленно поднялись на второй этаж, где располагались билетные кассы и зал ожидания. Чтобы втроем не мозолить объектам глаза, Холмогоров отправил за ними своего зама и второго оперативника, а сам остался на первом этаже, возле лестницы. Спуститься со второго этажа вокзала другим путем было невозможно. Так что, наблюдая за лестницей, Холмогоров контролировал и перемещение объектов. С того момента, как он расстался со своими оперативниками, прошло уже двадцать минут – ожидание явно затягивалось.

Наконец на лестнице появился Ярцев. Сунув руки в карманы, он неспешно спускался вниз. Холмогоров поспешно вытащил сигарету и, шагнув к лейтенанту, попросил у того прикурить. Чиркнув зажигалкой, зам поднес огонек к сигарете своего начальника и шепотом произнес:

– Все трое купили билеты на казанский поезд. Отправление в тринадцать тридцать. Установить вагон не удалось. Сейчас сидят на скамье справа от входа, лицом к лестнице. Очевидно, ждут начала посадки.

Холмогоров на секунду задумался:

– Возвращайся в машину или можешь зайти в буфет, чего-нибудь пожевать. При изменении обстановки связь по рации.

Ярцев спрятал зажигалку в карман и той же неспешной походкой направился к буфету. Холмогоров зашел к дежурной по вокзалу, показал женщине милицейское удостоверение прикрытия и попросил провести его в служебное помещение билетных кассиров. Поднявшись вслед за дежурной на второй этаж, он увидел земляков Гамадова, сидящих на указанной Ярцевым скамье. Основной объект наблюдения в это время с интересом разглядывал витрину газетного киоска. Здесь же находился наблюдающий за ними оперативник. Он расположился на крайней скамье в дальнем углу зала ожидания, что позволяло ему одновременно держать в поле зрения все три объекта. Мысленно похвалив подчиненного за грамотно выбранную наблюдательную позицию, Холмогоров вместе с дежурной через служебный вход прошел в билетную кассу. Очереди перед кассой не было, что оказалось весьма кстати.

– Товарищ из милиции, – представила его дежурная по вокзалу сидящей за кассовым терминалом женщине.

– Управление уголовного розыска, – Холмогоров вторично продемонстрировал документ прикрытия и сразу перешел к делу: – Мне нужны данные пассажиров, купивших сегодня билеты на казанский поезд. Можно вывести их на ваш компьютер?

Просьба не вызвала затруднений у кассира, и уже спустя несколько секунд на экране кассового терминала высветились фамилии пассажиров поезда Соликамск – Казань. Три интересующие оперативников фамилии: Надиров, Терлоев и Гамадов замыкали список. Все трое приобрели билеты в купейный вагон и занимали одно купе. Четвертое место пока оставалось непроданным. Исходя из сложившейся ситуации, вариантов было два: возвращаться в Пермь на машине, предварительно сообщив данные об объектах в управление в расчете на то, что на вокзале в Перми Гамадова и его телохранителей возьмут под наблюдение другие оперативники, либо продолжить наблюдение своими силами уже от станции отправления. Старший группы выбрал второй вариант. Требование на проезд для всех сотрудников оперативной бригады у него было на руках, и из кассы он вышел, имея при себе три билета на казанский поезд: два в один вагон с наблюдаемыми объектами и один билет в соседний. До Перми поезд шел наполовину пустым, основная часть пассажиров садилась позже, и свободные места имелись в каждом вагоне. Тем не менее Холмогоров решил ехать отдельно от своих подчиненных, чтобы лишний раз не попадаться на глаза наблюдаемым объектам и иметь большую свободу передвижений.

За то время, что он провел в билетной кассе, обстановка в зале ожидания практически не изменилась. Только Гамадов с толстой пачкой купленных в киоске красочных журналов вернулся к своим телохранителям. Не задерживая взгляда на сидящих рядом кавказцах, Холмогоров спустился на первый этаж, наскоро перекусил в буфете и вышел на привокзальную площадь, где стояла оперативная «Волга». Ярцев уже был в машине. Судя по его довольному сытому виду, он не терял времени даром. Холмогоров показал заместителю железнодорожные билеты и вызвал по рации второго наблюдателя:

– Следуем за объектом на казанском поезде. Билеты у меня. Встречаемся на перроне.

– Понял, – коротко ответил оперативник.

Капитан повернулся к водителю:

– Обратно поедешь без нас. По возвращении напишешь подробный рапорт.

Сержант-водитель понимающе кивнул. Приказ командира означал, что для него данная командировка на этом и закончится. В то время как его товарищам предстояло сопровождать объекты до самой Казани. Но наблюдение в поезде не отличается сложностью, поэтому водитель в душе позавидовал оперативникам. Ехать в уютном купе, твердо зная, что твой объект находится в том же вагоне, куда проще и спокойнее, чем весь день, с утра до вечера, мотаться на машине по городу.

* * *

Лежа на верхней полке, Гамид смотрел в потолок купе. Внизу Бадыр с Эльханом играли в карты. Перед началом игры они предложили и Гамадову присоединиться к ним. Гамид, согласившись – делать было все равно нечего, – равнодушно поинтересовался, на что они собираются играть.

– Да на просто так, – выпалил Бадыр.

«Издевается баран!» Накопившаяся злоба выплеснулась наружу, затопив все существо Гамида, и он вне себя от ярости ударил Бадыра в лицо, впечатав кулак в его не успевший закрыться рот. В последний момент Бадыр отшатнулся, тем не менее Гамид в кровь разбил ему верхнюю губу.