Профи из «Вымпела»

Москвин Сергей Львович

В 12.45 с западного направления прибыл очередной состав. Миновав входной семафор, локомотив провез по станции три однотипных, выкрашенных светоотражающей серебристой краской вагона-рефрижератора и остановился на основном дальнем пути. Три пути перед прибывшим составом и два после него оставались пусты. Еще дальше начинались сплошные вереницы разнокалиберных товарных вагонов, собранных со всей станции. На четвертом пути, если считать от принятого состава, стоял прибывший рано утром на вокзал и давно высадивший всех людей пассажирский поезд. Остановив состав, ни машинист, ни его помощник из кабины локомотива не вышли, а остались внутри, что было довольно странно для уставшей за время перегона локомотивной бригады. На вторую странность необычного поезда обратил внимание машинист проходящего мимо маневрового

тепловоза, с удивлением для себя отметив, что, вопреки указанию начальника станции, диспетчеры отчего-то не поставили прибывший рефрижераторный состав на запасные пути ко всем остальным товарным поездам, а отвели ему основной путь, хотя и дальний. Долго не раздумывая, машинист тут же решил, что девчонки-диспетчеры попросту забыли про указание своего непосредственного начальника, и – ошибся.

Прибывший на станцию состав направлял не рядовой диспетчер, а сам начальник дежурной смены, сделавший это по личному указанию начальника вокзала. Вторым полученным начальником диспетчерской смены указанием было распоряжение поставить принятый состав отдельно от всех остальных поездов.

Странным было и то, что за его прибытием пристально наблюдали сам начальник железнодорожного вокзала, военный комендант станции и ответственный сотрудник нижегородского управления ФСБ. Причем старший смены диспетчеров мог только догадываться, что состав особенный, раз его прибытие проходит под столь пристальным вниманием. Начальник вокзала был в курсе того, что прибывший состав является литерным поездом № 005, который должен быть отправлен в первую очередь. Военному коменданту было известно, что литерный поезд 005 осуществляет спецперевозку Министерства обороны. И лишь ответственный работник управления ФСБ знал, что на поезде находятся две пятисоткилотонные термоядерные боеголовки, следующие под специальной охраной на сборочное предприятие в город Саров.

Под светоотражающей краской вагонов-рефрижераторов скрывалась многослойная броня, обеспечивающая защиту груза и личного состава охраны от пуль всех типов стрелкового оружия, осколков и даже бронебойных снарядов малого калибра. Для ведения ответного огня служили закрытые бронешторками многочисленные бойницы в бортах и люки на крыше и в днище вагонов. Наблюдение за окружающей обстановкой велось с помощью вмонтированных в стены и крышу искусно замаскированных видеокамер, обеспечивающих круговой обзор. Изображение с камер передавалось в головной штабной вагон на экраны мониторов, за которыми постоянно наблюдал оператор дежурной смены. В штабном вагоне также располагалась станция космической связи, с помощью которой начальник поезда или оперуполномоченный военной контрразведки всегда могли связаться с командованием, доложить о возникновении нештатных ситуаций, а в случае нападения на состав немедленно вызвать подкрепление. До прибытия тревожной группы сдерживать нападавших и защищать перевозимый груз предстояло взводу охраны, располагающемуся в последнем, третьем вагоне. Сам груз, термоядерные боеголовки, помещенные в специальные транспортные контейнеры, перевозился в специально оборудованном для этого втором, центральном, вагоне.

По прибытии состава на нижегородскую станцию начальник поезда, подполковник Силин, немедленно известил командование о выполнении приказа соответствующей телеграммой. Вторую телеграмму, зашифрованную собственным шифром, но примерно того же содержания, отправил на имя начальника управления военной контрразведки старший оперуполномоченный отдела безопасности военных перевозок майор Макарский.

20. ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Железнодорожный перегон Арзамас – Чернуха

30 июля, 13.00

Теперь, когда он переиграл русских, оставив в дураках весь их хваленый спецназ, на первый план вышла опасность элементарного, но от этого не менее жуткого столкновения. Что, если по этой же ветке, из Нижнего Новгорода или из той же сраной Чернухи, навстречу им русаки погонят другой состав? Тогда все. Лобовое столкновение, взрыв и одна общая могила для всех, кто находился на тепловозе и на российском поезде. Даже не могила, а развеянный по ветру пепел. Гамид так отчетливо представил

себе летящий на маневровый тепловоз встречный поезд, чудовищной силы удар, лопающиеся стекла, сминающееся словно шоколадная фольга железо и всепоглощающее пламя, что в страхе закрыл глаза. Самое ужасное, что все это может стать реальностью. Может, но он, командующий всей операцией, не должен умереть в результате аварии. Это просто нелепо. Нелепо и обидно. Он, Гамид Гамадов, тот человек, который объединит всех вайнахов в единой борьбе с неверными. Он будущий лидер Ичкерии. Его выбрал сам духовный вождь «Братьев мусульман» шейх Абу Саях. Поэтому он обязан сберечь себя в этой схватке ради будущей победы. Но все эти аргументы бойцов не убедят. Им нужны доводы проще. Проще и понятнее.

Гамид повернулся к Али:

– Хочешь повести?

– Я? – просиял араб, польщенный оказанным ему доверием.

– Да, – Гамид утвердительно кивнул. – Если со мной что-нибудь случится, ты доведешь наше дело до конца. Становись к штурвалу.

Контроллер машиниста, посредством которого осуществлялось все управление маневрового тепловоза, действительно напоминал штурвал, какие бывают в пилотских кабинах. Али подошел к приборной панели, сменив за пультом управления Гамида, и положил на контроллер руку. Ему ровным счетом ничего не пришлось делать – контроллер уже был повернут до отказа, и маневровый тепловоз с подцепленной к нему цистерной мчался вперед на предельной скорости. Но у араба должно было создаться впечатление, что именно он управляет локомотивом. Судя по восторженному выражению его лица, он решил именно так.

Гамид улыбнулся: первый шаг сделан – Али почувствовал себя главным на тепловозе и уже не захочет уступить свое место никому. Теперь второй шаг – покинуть тепловоз самому. Но сделать это можно не раньше, чем они прибудут в русскую Чернуху. Сколько они уже едут?.. Гамид взглянул на свой наручный хронометр. Тридцать пять минут, как выехали из Арзамаса. Где их никто даже не попытался остановить. После эвакуации станция стала абсолютно пуста. Русские перехитрили сами себя. Они вывезли со станции всех, до последнего человека. Поэтому увидеть и доложить спецназовцам, как маневровый тепловоз с подцепленной к нему цистерной выезжает со станции по нижегородской ветке, было просто некому... Но где же эта проклятая Чернуха?

Поднеся к глазам двенадцатикратный полевой бинокль, Гамид взглянул в лобовое стекло. С того момента, как состав, состоящий из маневрового тепловоза и лишь одной цистерны, вышел из Арзамаса, он делал это постоянно. Но перед глазами все время были лишь железнодорожные пути, столбы или фермы контактной сети и находившийся на разном удалении от полотна лес, реже луг или поле. И на этот раз он увидел все то же самое: тот же лес, ту же уходящую вдаль железнодорожную колею, те же протянувшиеся над ней электрические провода, те же решетчатые фермы. Гамид уже собирался опустить бинокль, когда почувствовал, что изменение все-таки есть. Взгляд зацепился за какое-то отличие от первоначального пейзажа. Гамид снова припал к биноклю: лес, полотно, провода, опоры... Вот! Расстояние между опорами стало шире, и... там появился второй провод. Значит, и путей стало больше. Скоро станция!

– Подходим к станции! Всем приготовиться! – не оборачиваясь, приказал боевикам Гамид.

За его спиной раздались два коротких щелчка – вайнахи сняли автоматы с предохранителей. Али ограничился тем, что расстегнул до живота спортивную куртку и освободил застежку подмышечной кобуры. И хотя в отличие от своих бойцов он не держал оружие в руках, Гамид нисколько не сомневался, что если на то пойдет, араб успеет застрелить их раньше, чем они наведут на него свои автоматы.

– Сбавь ход, – приказал Гамид арабу.

Тот послушно повернул контроллер в обратную сторону. Скорость сразу начала падать.

– Еще медленнее, – распорядился Гамид.

Али повернул штурвал назад почти до отказа. Теперь тепловоз плелся черепашьим шагом. Мимо проплыли стоящие на соседнем пути открытые полувагоны со щебенкой, очевидно, те самые, что перевозил с места на место пристреленный зоновский баклан. Потом потянулась длинная насыпь из той же щебенки, но пока еще без железнодорожного полотна.

– Не нравится мне эта тишина, – с тревогой произнес Гамид, осматриваясь по сторонам.