Профи крупного калибра
Шрифт:
Глянув на покойника, Николаев спросил:
– Что скажешь, Олег?
Скачков пожал плечами и опустил простыню.
– По-моему, у шефа с головой не все в порядке.
– Пошутил? – рядом как из-под земли вырос заместитель Полякова майор Князев – тридцатипятилетний вспыльчивый тип высокого роста, одетый в форменную милицейскую рубашку и брюки. Вместе с прокурором, судмедэкспертом и парой оперативников он осматривал труп Валеева, находящийся по ту сторону кустов и пятнадцатью метрами ниже.
– Да уж какие там шутки, товарищ майор.
– Ну хватит валять дурака! – Князев перевел гневный взгляд на кинолога с собакой.
И тот
– Ну?.. – Князев поторопил кинолога.
– Все облазили, товарищ майор. Ничего.
– Все – и ничего. Здорово!
Первой не выдержала Грязнова и затряслась от беззвучного смеха.
– Простыни еще не остыли, а ты веселишься, – укоризненно сказал Николаев.
– Так, вы оба, – Князев указал на Людмилу и на Зю, – опросить обслуживающий персонал кафе – это раз.
– Можно, я вам буду пальцы загибать? – спросил Николаев.
– Ты у меня довеселишься, – пообещал Князев и продолжил инструктаж: – Там же вас ждут два десятка ротозеев, жаждущих посмотреть на мертвого начальника милиции. Этих – если потребуется – задержать.
– Князев говорил громко, четко и раскатисто, – прокомментировал слова начальника все тот же Николаев.
И это ему сошло с рук. Князев понимал, что все эти плоские шуточки буквально над телом покойника есть не что иное, как естественная защитная реакция организма на свалившееся вдруг... горе. Его самого лихорадило, и он сдерживался, чтобы не ответить соответственно настроению. Лихорадило еще и по той причине, что в Полякова стреляли едва ли не над ухом жены и сына. Не пострадали только по чистой случайности. Спасло чудо – подруга жены, которая приехала из Сочи на рейсовом автобусе.
Досталось и покойному. Князев не мог не возмутиться, словно Вадим знал о готовящемся покушении и прикрылся живым щитом, предложив Алле подвезти ее до горотдела.
– И постоянно докладывать, – напутствовал он следователя и опера.
– Докладывать кому? – в конец осмелел Николаев.
– Хрену моему! – взорвался заместитель.
– А где Валеев? – спросил Олег.
– Там. – Князев кивнул на кусты. – Давно не видел товарища? Иди посмотри. Только не наступи на него.
Если бы Дима к этому времени не был трупом, Скачков наверняка напоролся бы на вопрос: «Где ты был в районе десяти – десяти тридцати утра?» Но единственный человек, который мог рассказать о ссоре начальника и подчиненного, остывал сейчас за кустами. В связи с этим хлопоты Шерстнева насчет алиби – вот сейчас – оказались лишними, видимо, в планы старика не входило убийство Валеева. Что, Дима оказался в ненужном месте и в неподходящее время? Может быть. Но кто убрал Полякова и Валеева? Вывод один: Олег не знал этого человека, но тот был тесно связан с Шерстневым; а то, что им мог оказаться Араб – против которого затеяна эта сложная игра, – выглядело довольно дико.
Во всяком случае, делать выводы пока рано, подумал Олег. Ясно одно – Вадима и его охранника убрал профессионал. Не исключено, что убийц было двое. Но все это выяснится после определенных оперативно-следственных мероприятий, включая медэкспертизу, когда следствие будет обладать данными баллистической экспертизы. А судя по обрывочным разговорам оперативников, на месте преступления были обнаружены гильзы калибра пять и семь десятых миллиметра – за живой изгородью в непосредственной близости от трупа Полякова и неподалеку от тела Валеева. Что, все-таки убийца был один? И это не факт. Если больше, они могли использовать один тип оружия.
Олег закончил измываться над собственными мозгами, которые просили похмелиться. Хотя бы в том же кафе, куда направились Людмила и Геннадий Андреевич.
– Я больше не нужен? – задал он неуместный вопрос.
Князев долго созерцал его отекшую, как всегда, похмельную физиономию. Не нужно быть прозорливым человеком, чтобы догадаться, что сейчас больше всего интересует Скачкова.
– Нет, не нужен. Иди, помяни начальника.
Олег кивнул.
– Хороший начальник – мертвый начальник. Чего не скажешь о его заместителе.
Отвечая на собственные мысли, Князев кивнул в сторону удаляющейся пары:
– Кажется, я догадываюсь, почему у вас сегодня такое хорошее настроение.
Сам же Князев испытывал двоякое чувство. Скорее всего его ждет повышение и он займет место Полякова. Взгляд зама скользнул по камуфлированной под цвет бойни простыне, которая стала временным саваном Вадиму Полякову.
На площади морского вокзала Радзянский влился в толпу экскурсантов, которых набирал бойкий молодой человек с мегафоном, приглашающий посетить ущелье Цихерва, Бзыбскую крепость и другие достопримечательности приморского побережья. Для Льва это был лучший способ покинуть горячее место. Сейчас на нем была цветастая рубашка с крупными узорами, в широких льняных брюках некоторая помятость носила отпечаток шарма. Белая панама, солнцезащитные очки довершали его облачение, которое, как камуфляжный костюм под соответствующую местность, надежно вписывалось в пеструю толпу отдыхающих.
Туристический автобус марки «Мерседес» миновал Гудауту, немного задержался на железнодорожном переезде у населенного пункта Бармыш и наконец сделал остановку в непосредственной близости от крепости.
Лев незаметно отстал от группы экскурсантов и вернулся на шоссе. Частник на шестой модели «Жигулей» довез его до Гагры, где Лев уже окончательно договорился с одним из многочисленных водителей, предлагающих свои услуги, отвезти его в Туапсе.
Он без труда отыскал автостоянку, где перегонщик оставил машину, и, когда пальцы сомкнулись на руле «БМВ», Радзянский с облегчением выдохнул, подумав, что основная часть долгой операции прошла довольно успешно. На его лице даже проступила улыбка. Он позволил себе расслабиться еще больше, немного пофантазировать; то ли потому, что такие мысли приносили ему облегчение, то ли он искусственно маскировал ими действительное положение дел. А думал он о том, что все эти невероятные действия со стрельбой и погонями, с хитроумными комбинациями происходят не по той болезненной причине, которая словно клеймом была помечена близким родством с Леной, а по другой, носящей, однако, все те же определения – самая близкая и любимая, ради которой он...
Лев так и не смог выжечь из груди того безумного чувства, в котором как любовницы Лены в нем было больше, чем дочери. А казалось, пора бы выкинуть из головы весь этот мазохизм, свыкнуться, но это слово делало его рабом – себя или еще кого-то, кто издевательски посмеивается над ним, подглядывая либо из Эдема, либо из преисподней – в его положении никакой разницы.
Патология...
Глава 13
Планы меняются