Профиль мозга
Шрифт:
– Управление спецрасследований... Ни хрена себе!
– восхитился Трухаков.
– Ну ты даёшь!
– Так вышло, - пожал плечами Денис.
– Да ладно! Вышло! Во-первых, в спецслужбы кого попало не берут, а во-вторых, стать сотрудником такой структуры - непростой выбор. Ты ведь теперь не просто гражданин, а человек государственный!
– И что?
– улыбнулся Денис.
– Ты думаешь - это хорошо? Или плохо?
– Время покажет, - Трухаков опустил голову и с громким хлюпом потянул из своей чашки.
– А ты пей чай-то, остынет!
* * *
–
Янтарные радужки Альфы потемнели, зрачки расширились - хорошо знакомые ксенобиологу привычные проявления накатившей на дзетт-человека ярости. Никак не отреагировав на натужное сопение подопытного, Аркулов молча доделал тест и выключил запись.
– Вот теперь, пожалуй, достаточно - для отчёта хватит. Или ты хочешь, чтобы тебя уничтожили?
Альфа не ответил, сжав челюсти так, что скрипнули зубы.
– Не понимаю, зачем каждый раз лопаться от злости, если прекрасно знаешь, что эти исследования и тесты тебе нужны даже больше, чем мне! Ведь это они - они и ещё мои глубокомысленные отчёты оправдывают твоё существование и содержание.
– Вот именно что существование!..
– Альфа дёрнул скованными наручниками руками. Ноги его тоже были связаны, но свободнее, чтобы можно было передвигаться маленькими шажками.
– Содержание... да уж, это точно - содержите меня тут, как животное, в вольере.
– Ты сам заслужил такое отношение!
– пожал плечами Аркулов, дожидаясь, пока Альфа пройдёт в угол, где была установлена силовая клетка.
– На Дзетте чёрт-те чем занимался и здесь продолжаешь вести себя точно так же.
– А тебе не кажется, что я веду себя так, потому что меня вынуждают?
– Я, что ли, вынуждаю?
– Аркулов включил клетку, которая следила за тем, чтобы сердце Альфы оставалось внутри силового контура, позволяя дзетт-человеку высовывать наружу руки и ноги.
– Да я, наоборот, постоянно предлагаю сотрудничать, а ты отказываешься! Отдай мне Майю, и я перестану истязать тебя этими идиотскими тестами.
– И что?
– Альфа протянул руки и, дождавшись, пока Аркулов расстегнёт и заберёт наручники, сел на стул и выставил наружу ноги.
– Что будет дальше?
– спросил дзетт-человек, следя, как ксенобиолог размыкает ножные браслеты. Ведь сам же сказал, что я ещё жив только благодаря этим тестам! Так что же будет, когда я отдам тебе Майю и стану неинтересен? А? Отвечай! Или ты об этом не задумывался?!
– Задумывался, конечно.
– И что? Что?! Ты можешь назвать мне хоть одну причину, по которой меня оставят в живых?
– Я что-нибудь измыслю, не сомневайся. Если захочешь, разумеется. А то ведь ты только что сетовал, что сидеть, как животное, в клетке - это не жизнь!
– Да, но это не значит, что я хочу подохнуть, чёрт бы вас всех разодрал!
– Хватит беситься!
– дождавшись, пока в коридор выедет тележка с аппаратурой, Аркулов вышел и, заперев вольер, отключил силовую клетку.
– Сказал же: отдай Майю - и я придумаю, как оставить тебя в живых.
– А я не верю тебе! Не верю! Ты считаешь меня опасным, и когда не останется причин...
– Так чего же ты хочешь?
– перебил Аркулов, повысив голос. Разговор становился бессмысленной сказкой про белого бычка и действовал на нервы хуже любого затыка в исследованиях.
– Своди меня в спортзал!
– неожиданно выдал Альфа, повергнув Аркулова в такое изумление, что он не сразу нашёлся, что ответить, а дзетт-человек меж тем продолжал: - Ну, пожалуйста! Зал закрывается, ты можешь запереть меня там и наблюдать через стекло, как я разминаюсь...
– Да ты что, совсем на череп опрокинулся?
– А ты посиди безвылазно в этой камере несколько месяцев, - прошипел Альфа, - ещё и не так опрокинешься! И мышцы и мозги - всё, на хрен, откажет! Ты ж биолог - должен понимать!
– Угу, ты ещё попроси тебя в мегаполис погулять выпустить!
– Я согласен дойти в зал со скованными руками, - проигнорировав издёвку, хотя было видно, что это далось ему не без труда, предложил Альфа.
– В стекле есть ряд маленьких отверстий, через одно из них просунешь мне ключ, я расстегну наручники, потренируюсь, застегну обратно, отдам тебе ключ, и ты проводишь меня сюда.
– Ну и бред!
– покачал головой Аркулов.
– У тебя и правда совсем котёл закоптило. И вот ещё интересный вопрос: откуда ты знаешь про стекло и отверстия? Ты же никогда не был в местном спортзале!
– Ну... так, вспомнил некоторые помещения на станции "Дзетта", подумал и...
– Это Кривочук!
– перебил его Аркулов.
– Подумал ты, ага! Да это Кривочук тебе про зал рассказал, то-то он, гад, возле тебя отирался...
– Да при чём тут Кривочук! Ну, даже если я и спросил его про спортзал, а он мне ответил, это ж не секретная информация! Какая вообще разница, откуда я знаю?
– Большая! Очень большая, - лицо Аркулова побелело от злости.
– Ну, сукин сын! Я этого ему так не оставлю!
– Он развернулся, собираясь уйти.
– Да забудь ты про Кривочука, Аркулов!
– Альфа всем телом обрушился на разделявшую их решётку вольера: - Тебе кто больше нужен - он или Майя?! Я готов отдать тебе Майю, ты что, не понял?
Ксенобиолог остановился.
– Ты думаешь, я поверю, что ты отдашь мне Майю, за то, что я свожу тебя в спортзал?
– он повернулся, с усмешкой глядя на Альфу.
И тут вдруг в голову Аркулова толкнулся до боли знакомый, но очень слабый открывающий посыл.
"Майя?!" - ксенобиолог вышел в ментальное поле, стараясь наладить связь, но коридор не получался, связь ускользала, рассыпалась, размазывалась.
"Папа!" - посыл едва дошёл, смазанный, нечёткий, как крик из-под целой горы подушек, так что Аркулов скорее догадался о его содержании, чем разобрал. И пусть это не шло ни в какое сравнение с той кристальной ясностью, к которой он привык в общении с дочерью, - он знал, он был уверен - это она, его Майя!