Прогноз гадостей на завтра
Шрифт:
– Вдруг она не согласится!
– Давай телефон, – велела я и принялась набирать номер.
У Зинки дома несколько лет тому назад сложилась экстремальная ситуация. У нее самой жила, впрочем, и поныне здравствует, милейшая мопсиха Сюзетта, а у свекрови благоденствовал мопс Самсон. Зинка и свекровь существовали в разных квартирах. Сюзетта и Самсон встречались раз в год, и все были довольны и счастливы. Но потом мать мужа умерла, и Самсон переехал к Зине. Где одна собачка, там и другой место найдется. Первое время мопсы мирно спали бок о бок на диване, вызывая умиление у всех, кто видел сладкую парочку. Но потом у Сюзетты приключились дамские неприятности. В первый раз Зинаида просто
– Ну и чего? Подумаешь, он и не сообразит, что к чему, глупый очень!
Вот тут-то Петя ошибался. Не поддающийся дрессуре Самсон, демонстрировавший до сих пор только крайнюю степень идиотизма, мигом разобрался в ситуации, и через два месяца на свет явилось восемь щенят. С тех пор жизнь Зинки стала напоминать перманентный кошмар. Чего она только не делала, чтобы отпугнуть Самсона от Сюзетты! Прыскала «девушке» под хвост спрей, производители которого стопроцентно обещали, что любой кобелек, вдохнувший его «аромат», унесется, воя, прочь за три улицы. Любой, но не Самсон. Потенция мопса была ничем не победима! На нее не подействовали ни гормональные таблетки, ни специальное низкокалорийное, безбелковое питание. Зинка надевала на Сюзетту памперсы, зашивала на ней панталончики, запирала собачек в разных комнатах… Толку пшик. Стоило ей и Петьке уйти на работу, как мопсы мигом оказывались в тесном контакте, самозабвенно осуществляя процесс продолжения рода. Каким образом кавалер, чей рост не превышал тридцати сантиметров, ухитрялся открыть дверную ручку и как у него получалось подлезть под наглухо застегнутые трусики подружки, оставалось загадкой.
– Просто Копперфильд, – вздыхала Зинка, пестуя очередной помет, – моему бы Петьке такие способности!
Да еще Сюзетта была на редкость плодовита, как правило, мопсихи приносят трех или четырех деток… Эта же, словно желая попасть в Книгу рекордов Гиннесса, каждый раз выдавала восемь штук. И основной головной болью для Зинки стала проблема, куда девать плоды невероятной собачьей страсти. Сначала она пыталась ими торговать, но желающих приобрести мопсенка не находилось. Зинуля снижала цену: сто долларов, пятьдесят, десять… В конце концов она стала их просто раздавать и, за короткий срок «омопсятив» всех коллег по работе, близких и дальних приятелей, начала испытывать настоящий ужас при виде округлившейся в очередной раз Сюзи.
– Слышь, Зин, – сказала я, – вроде у тебя есть на продажу мопсята?
– Издеваешься, да? – заорала подруга. – Опять восемь штук, как по заказу!
– Сделай милость, имеется у меня приятель, хороший парень, хочет жене на день рождения собачку подарить, но понимаешь, какое дело: в милиции работает, оклад маленький… Будь другом, отдай ему мопсенка даром!
– Да я ему заплачу сама, лишь бы взял, – взвыла Зинаида.
– Вот этого не надо, он знает, что твои щенки дорогие и ты идешь на уступку только ради меня!
– Ага, – сказала понятливая Зина, – он около тебя сидит?
Я сунула Генке трубку и уставилась в окно, поджидая, пока тот завершит разговор. Наконец парень, записав адрес, повернулся ко мне:
– Ну, спасибо тебе, Лампа, вовек не забуду.
Я хмыкнула. Вот налицо случай, когда погоня за двумя зайцами принесла успех. Зинка счастлива, и Гена доволен.
– Завтра же поедем и возьмем щенков!
– Щенков?
– Да, эта Зина сказала, что мопсы стайные собачки, поодиночке не живут, болеть начинают, поэтому она, так уж и быть, даст двух сучек.
Кстати, нам Зинаида под тем же предлогом всучила Мулю и Аду. Хотя на самом деле рассказ о «стайности» мопсов типичная
Генка вновь схватил трубку и заорал:
– Верунчик, ты все злишься, что я в воскресенье работал? А между прочим, твой плохой, невнимательный муж приготовил тебе сюрприз!
Оповестив любимую женушку о подарке, Генка излил на меня поток благодарностей.
– Ну, Лампа, ну удружила, ну выручила. Имей в виду, если тебе чего понадобится, только свистни.
– Уже, – сказала я.
– Что? – удивился Юров. – Что уже?
– Уже свищу.
Генка подозрительно уставился на меня:
– Ну?
– Поищи в милицейском компьютере информацию о господине Подольском Викторе Климовиче по кличке Бешеный.
Юров так и подскочил:
– Зачем?
– Очень надо!
– Послушай, Лампа, – завел Генка, – это…
– Генчик, – проникновенно сказала я, – Зинка может и передумать, представь, что с тобой сделает Верка, если со щенками облом выйдет! Собаковладелицы дамы капризные, сейчас согласилась, а вечером откажет…
– Шантажистка, – прошипел Генка.
Потом он встал, запер сейф, предварительно засунув в него папки, взятые со стола, и вышел в коридор. Услыхав, как снаружи в замке проворачивается ключ, я улыбнулась. Генка четко соблюдает все правила, он службист, дотошно действующий по инструкции. Но сейчас он нарушит все предписания и притащит мне все нужные бумаги, потому что Верку он боится больше, чем своих милицейских начальников. В конце концов, самое страшное, что может с ним сделать генерал, это выгнать с работы, а вот дорогая женушка способна отравить жизнь капитально.
Через некоторое время у меня в руках появились несколько листочков.
– Спрячь в сумку, – мрачно велел Юров.
Я послушно убрала бумаги и сказала:
– Геночка, будь другом, не говори Вовке ничего!
Приятель кивнул.
– Вот спасибо, – обрадовалась я, – кстати, если твой начальник, майор Костин, узнает про листочки, мне придется сообщить, что я получила их от тебя.
– Иди уж, отвратительная особа, – отмахнулся Генка, – между прочим, за шантаж срок дают.
ГЛАВА 13
Не утерпев, я развернула бумажки прямо в метро и начала читать. Да уж, теперь понятно, почему Эдик так боялся мужа своей любовницы.
Виктор Климович Подольский, 1952 года рождения, был хорошо известен органам внутренних дел. Первый раз парень попал за решетку по малолетке, в 1966 году. Угнал автомобиль и попался. С тех пор его жизнь – цепь бесконечных посадок и освобождений. Свою кличку Бешеный заработал еще на «детской» зоне. Заметил как-то, что баландер налил ему суп «с верха», без гущи, и, недолго думая, сунул раздатчика головой в котел с горячей похлебкой… Характер у Витеньки оказался вспыльчивым, в драку он лез мгновенно, и все его дело пестрело отметками о пребывании в ШИЗО, БУРе и ПКТ [6] . Витюша был «склонен к побегу», «нападению на конвой» и являлся заводилой всех скандалов и драк. Надо отметить, что бился он мастерски, используя на зоне самые простые подручные средства: заточенные алюминиевые ложки и эмалированные чайники… Подольского боялись не только заключенные, но и менты. Ему ничего не стоило встать при появлении очередной комиссии, прибывшей в барак, и нагло заявить, тыча пальцем в «хозяина» зоны:
6
ШИЗО – штрафной изолятор, БУР – барак усиленного режима, ПКТ – помещение камерного типа.