Программист Сталина
Шрифт:
Позже, когда потомок с Иоффе за регулярным чаёвничанием в нашем отделе пристрастились к разговорам про научные достижения последующих десятилетий, тогда и про Королёва, который у нас стал появляться, побольше узнали. И про фон Брауна немецкого, который для Америки ракету для полёта на Луну в их космической программе 60-70-х годов сделал.
Первые дни, в августе, мы, на пару с Серёгой Тищенко, работали как на конвейере, по 16 часов - фотографировали, проявляли-закрепляли, печатали, снова проявляли-закрепляли. Своё сравнение с батраками у кулака-эксплуататора я, разумеется, придержал при себе. На службе языком молоть не следует. А чуть позже всё в нормальную колею
Отвозили мы кипы фотоснимков каждый день в Генштаб и ещё несколько раз в Кунцево, на дачу к товарищу Сталину. Больше адресатов вывоза отснятых материалов пришельца не было. Здесь, на Лубянке, в Генштабе, и у товарища Сталина. Всё! Наш нарком категорически запретил вывоз в любые иные места материалов из будущего. Хотя допуск был ещё у нескольких категорий. Не скажу, что многочисленных, но они были. И видели они только ограниченное число сведений, по их профилю. Заставили нас сортировать это дело, даже Рожкову впрягаться пришлось. И к знанию о личности потомка и к нему самому допуск был не у всех. Большинство из них вообще не знало, что в наш 1940-й попали не только два «прибора-информационных накопителя» из будущего, но и самый настоящий потомок-программист в «комплекте к компьютерам». Для них он был просто «главный инженер специального отдела ГУГБ, гениальный самородок, разобравшийся с приборами из будущего».
Эти новые допущенные к сведениям из 2018-го, постепенно, один за другим, пока, видимо на самом верху обсуждались кандидатуры конкретных личностей, появлялись у нас в отделе в октябре-ноябре. Учёные и конструкторы военной техники.
Они не знают ничего, кроме того, что им сказал товарищ Берия про будущее.
Ненужные знания могут смутить и сбить с толку. В нашей истории, сказал наш нарком - СССР будет жить! Он сориентировал всех нас, что новые допущенные получат только то сведения, которые касаются непосредственно их.
Всё ничего и всё верно. Но вот чего то показалось мне, что по лицу потомка, который тогда присутствовал при этом разговоре и за которым я исподтишка наблюдал, гримаска такая, скептическая, на мгновение мелькнула.
Конечно, может, мне показалось. А, может, и нет. Сильно его родителей, а через них и его, то будущее, в котором СССР в 1991 распался, ударило. Не верит он в дело и победу окончательную коммунизма во всём мире и даже в стране. Совсем не верит.
По роду материалов, доступных мне по своему нынешнему месту службы и тому, что слышал от потомка, мимоходом сыпавшему в разговорах с сотрудниками отдела разными, ныне явно секретными сведениями, я узнал весьма много о том, что случилось с СССР в его истории. Вопросами о том, из «нашего ли будущего» природное явление закинуло к нам Рожкова, или из некоей «параллельной Вселенной» - чтобы ни подразумевал потомок под этими загадочными и неясными мне словами, никто, по моему, среди нас сильно и не задавался. Больше всех эта тема, была интересна самому Рожкову. Из его пояснений уловил следующее - «это заморочки из будущего, навеянные популярной в стране в 21 веке литературой о изменениях, творимых попавшими в прошлое» и научными теориями о «множественных вселенных». Ну, ему виднее.
Между прочим, я (а, может и не только я…) приметил, что кое-кто из новых допущенных иногда на него поглядывают… так подозрительно… а пара, так вообще… понимающе, что-ли. Всё таки речь у него - не совсем нынешняя, и оборотов странноватых много допускает, как бы не старался под нас, «из СССР» маскироваться.
Но если с ними Рожков ещё как-то держал себя «в рамках инструкций» и чёткого и явного указания товарища Берии, высказанного в разговоре перед появлением новых допущенных - «о себе, о истории, об общественных отношениях и о политике в будущем помалкивать», то уж внутри отдела, без посторонних, он развернулся вовсю. Особенно, когда пообтёрся среди нас и мы с ним поближе перезнакомились. Такого наслушались… и в адрес СССР, и партии… потомок - типчик ого-го, не закрой глаза на его речи руководство, он бы точно нарвался на проблемы.
Кстати, очень хорошо понимаю наших руководителей, решивших «запереть» потомка в стенах нашего отдела. Язык у него что помело. Ну, наверное, и ему тяжело держать в себе то, что было старой и для большинства скучной историей в его время. Да и как то сглаживается, на фоне то известий о подступаюшей в следующем году большой войны вся его «антисоветчина» и «буржуазность».
В целом, как я понимаю, помимо товарищей Сталина и Берии, наркомов обороны и вооружений, группы высокопоставленных военных и сотрудников нашего отдела о истинной сути «главного инженера 8-го отдела ГУГБ» знают только товарищи Иоффе, Королёв, Курчатов и ещё трое.
Во-первых, некий товарищ Лосев, который именно сейчас, используя обрывки сведений, как я знаю, «повторяет тот самый транзистор», который должен был быть создан, по словам потомка, в 1947 году.
И, во-вторых, двое математиков, которых потомок обучает программированию.
Любопытный момент есть в поведении потомка, который отметили все наши из отдела, в разговорах между собой без Рожкова и в отчётах начальству - насколько в его отношении к СССР в целом, проскальзывают нотки неприязни, настолько видна его восторженность по отношению к некоторым из допущенных к «главной тайне страны». Но если с отношением к Королёву, Курчатову, Иоффе было ясно - про их заслуги «в том будущем» мы в курсе, то вот отчего в глазах потомка и его речах горело что ли… первоначальное почтение при знакомстве с этими двумя математиками, особенно по отношению к тому, у которого смешная двойная фамилия, было нам не сразу понятно.
Ответ тогда нашёлся простой. По простоте душевной потомок между делом сам сообщил - оба этих его сверстника те, кто в его истории были одними из первых советских программистов. Он руководству не зря каждый день какие-то свои отчёты пишет. Нашли их и, видимо, поняли - товарищи уже по возрасту и знаниям готовы работать по профилю «из будущего». И вот они здесь.
Вот мы пишем отчёты. Мы о о своей работе, о поведении и делах потомка, а он - всё, что о будущем помнит и знает. И о своих текущих обязанностях.
А этих двое математиков, которых академик Иоффе запряг решать первоочередные, как нам было сказано - «вычислительные задачи, необходимые науке и обороне страны», по вечерам получали уроки от потомка, обучающего их программированию.
Рыбак рыбака видит издалека, видимо, программист из 2018 - программистов первых уважает. Теперь, правда вообще не поймёшь, кто из них тут первый советский программист будет считаться.
Они, прежде чем до дел их допустили, потомку самый настоящий экзамен в присутствии товарищей Иоффе и Поташника сдавали. Так что совсем недавно, в середине ноября наши компьютеры по ночам начали считать «задачи для СССР».