Программист
Шрифт:
Каждый из шести миллиардов людей Земли готов был сражаться, отстаивая свое право на выбор, на особое мнение, на индивидуальные вкусы… но лишь на поверхности осознанного своего «Я». Потому, что прикладная программа «Сознание» не только не могла воспротивиться требованиям операционной системы, не только работала в пределах выделенных для нее функций, но и относилась к этим требованиям и функциям, как самым правильным и надежным. Если что-то меняло базис – вводило поправки в «операционную систему» – человек становился другим, желал другого, иначе смотрел на вещи. И не мог заметить вторжения на свою территорию, потому что никто не посягал на его
Зная как, имея доступ к технологии информационного влияния, ничего не стоило подчинить себе человечество – никто из шести миллиардов людей не почувствовал бы, что лишился чего-то важного. Люди безропотно и даже с радостью приняли бы перемены, полагая, что «пришло время» всему, что случалось. И так до бесконечности – до тех пор, пока кто-то один не раскрыл бы миру глаза на правду, или пока те, кто взял на себя смелость завладеть планетой, не ушли бы со сцены вместе со своей тайной…
Юлия вернулась в кресло и посоветовала Стасу пристегнуть ремень безопасности.
– Прибываем! – сказала дама.
– Так быстро? – Стас отметил, что прошло минут пятнадцать, не больше.
– Близко, потому и быстро, – объяснила Юлия.
С летательным аппаратом что-то происходило – это чувствовалось на уровне инстинкта и испытывающих давление внутренних органов. Чтобы избавится от тревоги, Стас решил выглянуть в закрытый шторкой иллюминатор. Но, протянув руку к защелке, он наткнулся на холодную гладкую поверхность стекла. Иллюминатор не был закрыт и даже имел другую форму – через очки нэтфона он казался другим, как, вероятно, и весь салон воздушной машины. Юлия следила за исследованиями подопечного молча – не ругаясь и не комментируя.
Их встряхнуло от удара о твердую поверхность. Горизонтального ускорения не было – они словно упали на землю вертикально вниз, как никогда не делали самолеты. Люк открылся, Юлия и молодой человек выбрались на улицу.
Самолет выглядел точно так же – понимая, что ему все равно не покажут правды, Стас не стал всматриваться. Тем более что вокруг было на что посмотреть – самолет оказался на посадочной площадке огромного военного корабля, который рассекал зеленоватые волны необозримого открытого океана. Поднявшееся градусов на тридцать солнце сверкало на ряби бесконечного водного простора, заставляя зажмуриться…
Стас и Юлия были не одни – по палубе куда-то бежали вереницы матросов, а на посадочную площадку спускались по трапам офицеры и технические специалисты в парадной форме неизвестной российскому программисту государственной принадлежности. Техники должны были разобраться с приземлившимся транспортом; офицеры же занялись гостями: отдали честь, поздравили с благополучным прибытием, предложили укрыться от ветра в здании.
Стаса и Юлию провели в кают-компанию, где восседал всего один человек – чернокожий мужчина богатырского телосложения, в мундире, отделанном золотом, но лишенным знаков отличий. Этот человек производил сильное впечатление. Стас не мог знать, видит ли он настоящие лицо и фигуру командующего или только подготовленную для него Юлей картинку, но лицо того, кого он видел, излучало такое спокойствие, было преисполнено таким могуществом и такой непреклонной волей, что сомневаться не приходилось – их встречал еще один Посвященный.
Сопровождающие сразу же удалились, оставив Юлию и Стаса наедине с темнокожим
Стас отвернулся, не в силах подавить в себе отвращение, злость и ревность. Он только теперь понял, что даже сейчас, после всего пережитого, увиденного и услышанного, относится к Юлии, как к главному призу, как к мечте, принадлежащей ему и никому больше. Он не мог ответить на вопрос, испытывает ли к даме настоящее чувство, но точно знал, что изменил и разрушил свою жизнь ради того, чтобы обладать ею.
– Напрасно ты разбудила осиное гнездо! – наконец насытившись поцелуями, сверкая белыми зубами в улыбке во все лицо, пробасил великан, которого Стас почему-то сразу окрестил про себя мавром. Молодой человек слышал перевод – хозяин предпочел общаться с дамой на своем родном языке.
Юлия восприняла реплику мавра, как похвалу, и с бравым видом забросила волосы за плечи:
– Пусть знают, что у тигрицы есть когти!
– Окончательно решилась объявить им войну? – уточнил мавр.
– Не одобряешь? – хитро, видимо зная ответ заранее, сузила гласа Юлия.
– Отчего же? – богатырь с улыбкой пожал плечами. – Ты же знаешь: обожаю потешить нервы!
Теперь мавр одарил вниманием и Стаса:
– Это и есть твой Мастер?
– Да. – Юлия кивнула. – Сумеешь спрятать?
– Разумеется. А он знает, что нужно сделать?
– Еще нет.
– Тогда нам лучше поговорить, не так ли? Давайте присядем – разговор будет долгим!
Все трое разместились по креслам напротив друг друга. Стас в прострации и от своих мыслей и от масштабности происходящих с ним сегодня событий, рассеянно смотрел на двух Посвященных и отмечал, что оба буквально светятся от идеи, в которую собирались вовлечь его.
– Станислав! – представила Юлия программиста мавру.
– Хасан! – представила она мавра Стасу.
– Я где-то вас уже видел, – не слишком уверенно предположил Стас. – Вы были среди гостей во дворце?
Мавр посмотрел на Юлию. Та многозначительно кивнула.
– Он тебя не видел! – успокоила она Хасана через нэтфон, чтобы Стас ничего не мог слышать. – Для него ты выглядел, как принц Монако. Но ты же знаешь – от тебя исходит такая аура… – Юлия мечтательно закатила глаза, немного удивив Стаса, который не знал, что Посвященные обмениваются тайными репликами. – Мальчик возбужден, чувства напряжены – чувствует то, чего не видит. Я же говорила, что он особенный!
– Ты рассказала ему о нас? – уже вслух спросил Юлю Хасан.
– Только начала, – призналась Юлия. – Но главное он понял.
– А именно?
– Что в мире нет места хаосу.
– Тогда ты почти все знаешь, – одобрил командующий, обращаясь теперь уже к Стасу. – Мир – это единое информационное пространство. Каждый несет в себе часть информационной нагрузки, каждый может услышать все остальное. Революции, бунты, войны, эпидемии, катастрофы, рост рождаемости, спады и подъемы духовности, рывки в науке и технике – все это концентрация той или иной информации в том или ином месте, в воздухе или на земле. Стихийная или закономерная. Причинная или следственная. Ты ведь понимаешь?