Программисты попадают не только в психушку
Шрифт:
– Ах вот оно что. Спасибо за ценную информацию. Выходит, что вы знаете, где Илья? – поинтересовался Тимофей.
– Начальство нашло самый удачный, на их взгляд, способ избавиться от настойчивого родственника, то есть тебя, – мужчина с большой головой ткнул Тимофея узловатым пальцем в грудь.
Щукин еле сдержал себя, чтобы не ударить его головой в нос.
– Что ваше начальство собиралось с ним делать? – удивленно посмотрела на него Маевская.
– Похитить, спрятать и проводить над ним опыты, теперь уже и над вами, сами виноваты – влезли, куда не надо. Натренированный организм
– Где мой брат? – рявкнул Тимофей.
– Брат надежно упрятан. Никто его оттуда уже никогда не вытащит. А Вы, женщина, все-таки зря влезли в это дело. Но теперь уже поздно.
– Что? Вы в этом уверены? – усмехнулась Маевская.
– Отсюда никто из вас не выйдет. Даже если когда-то вас случайно найдут где-то в лесу или на оживленной трассе, вы будете без памяти и с полным букетом психических отклонений. Может после опытов вас сразу пристрелить, а? Как вам будет угодно, у нас полная свобода выбора – хотите, чтобы не мучаться или на волю, но с неизлечимыми отклонениями. Все равно больше ничего и никогда не вспомните. Ну потерялись в лесу два недееспособных овоща, забрели, грибочков объелись…
– Вы еще об этом пожалеете! – Тимофей дернулся, но его сразу остановили.
Не прошло и пяти минут, как их на микроавтобусе доставили в корпус под номером девять.
Г Л А В А 3
Безвыходная ситуация
Тимофей очнулся и обнаружил себя связанным в странном кресле. Высокое, массивное и с большими подлокотниками, с подставкой для ног, почти как в кабинете дантиста. Свет непривычно большого и яркого прожектора заставил прищурить глаза. Над пристегнутым ремнями Тимофеем наклонились двое мужчин. Один худощавый, светлый и высокий, лет под сорок, а второй с узкими сверлящими глазами, поменьше ростом и немного старше. Они оба были облачены в светло-синие комбинезоны и шапочки цилиндрической формы. Оба холеные, самовлюбленные. Чувствовалось, что здесь они сами себе хозяева.
– Ха, наконец-то они очнулись, – послышался голос сзади, чуть с хрипотцой.
Мужчина хотел было что-то добавить, но кашлянул, затем сильно раскашлялся, покраснев и чуть не задохнувшись. Достал из шкафа бутылку воды и жадно отпил.
– Ты это, осторожнее, так и задохнуться недолго. А что ты удивляешься, мужику мы вкатили лошадиную дозу, так и убить недолго, чуть не переборщили, вот дел бы наворотили, – прокомментировал густой бас.
Человек пониже ростом был весь напряжен.
Бесцветные почти круглые глаза тупо уставились на Тимофея.
– Сейчас мы ему сделаем проверку, а затем возьмемся за эту симпатичную дамочку, мне она очень понравилась, – низкой голос заорал прямо в ухо.
Уровень громкости зашкалил, вызвав боль в ушах Тимофея. Сознание возвращалось наплывами, окружение все отчетливее проявлялось перед глазами. По лаборатории пролетел легкий шелест, включили многочисленные приборы, установленные в высокие стойки.
– Дамочка пусть посмотрит, что её ждет, – с презрением бросил ассистент.
Крепкая рука стоящего перед Тимофеем высокого мужчины с заметным усилием подняла рычаг рубильника. Мужчина тяжело наступил на педаль.
Второй человек сжимал в руке тоненький щуп, напоминающий острие бормашины, и злобно улыбался. По его нестандартной мимике можно безошибочно сделать вывод, что этот человек привык жить в предвкушении гадостей, которые он старательно и умело готовил.
Сотрудник скрытого от посторонних глаз учреждения с сосредоточенным выражением лица повернулся к Тимофею с продолговатым прибором желтого цвета, и принялся ощупывать его предплечье.
Бурча что-то себе под нос, он низко наклонился к Тимофею. Появилась возможность детальнее ознакомиться с особенностями этой личности.
От него шел запах дорогого одеколона, белоснежные ровные зубы, явно искусственные. Над тонкими губами чуть удлиненный нос, глаза строгие.
Тимофей еле держался. Его невыносимо тяжелая голова непроизвольно заваливалась вперед.
– Ну-с, – грозно засопел второй.
К этому времени лабораторный компьютер закончил просчитывать программу работы с пациентом. Принтер ровными столбиками выдал последовательность действий. Узкоглазый выдернул лист из принтера и вгляделся в текст, затем злобно швырнул бумагу на стол и властно приказал:
– Вот еще! Нечего с ним церемониться, – на лице полном презрения ни капли сомнения.
– Правильно говоришь, не стоит тратить время, обойдемся без подготовки, кто там будет проверять, – ассистент презрительно скривился.
– Этот парень не из слабаков. Такие все выдерживают, он же бывший спецназовец, группа захвата, я смотрел его данные, – ответил второй, смерив взглядом связанного Тимофея.
Надежда сидела в углу со связанными руками и ногами.
Сухой щелчок тумблера пробудил треск электрических разрядов. Мощные импульсы заставили Тимофея извиваться как на раскаленной сковороде.
Казалось, еще немного и душа выскочит из своей телесной оболочки. Сердце работало как поршень разогнанного паровоза. Каждый удар пульса стал больно отдаваться под лопаткой и впоследствии разрастался по всем нервным окончаниям, заставляя мышцы напрягаться до предела. Такое мог выдержать хорошо тренированный организм. На лбу проступили мелкие капельки холодного пота. Когда прекратился первый сеанс воздействия, Тимофей неимоверным усилием воли заставил себя сделать десятками тысяч раз отработанный удар.
Он оперся руками о подлокотники и резко выбросил ноги вперед. Пятки провалились в рыхлый живот. От такого мощного удара экспериментатор стал жадно глотать ртом воздух, скорчился, и припал к стеллажу. Не выдержав столь резкий толчок, полка сбросила с себя массивный генератор, прибор размозжил череп работнику спецклиники. Второй работник в панике схватил первую попавшуюся под руки железяку, постоял в нерешительности с секунду и молнией метнулся к настенному рубильнику, обронив шапочку. Маевская резко бросилась ему под ноги, мужчина, пошатнувшись, не удержал равновесие и грохнулся. Фигура в халате лежала на полу, как тюлень. Двух секунд Тимофею оказалось достаточно, чтобы вылезти. Немного провозившись, он освободил Надежду.