Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— О чем это ты, Лоренц? — спросила его Ира, усаживаясь на диван.
— Я? О ваших странных развлечениях, — задумчиво ответил Лоренц.
— Не одобряешь? — в свою очередь спросил Женечка.
— Нет… Отчего же? В некоторой степени действительно прикольно. Тем более что, хоть шуточки твои добрыми не назовешь, но, тем не менее, никто ведь не пострадал…
— А ты уверен? — с интересом спросила Ира.
— Еще бы! Та мадам, фигурально выражаясь, на крыльях парила от счастья.
— Да ты что! — полупритворно полунатурально выразил удивление Женечка.
— Ну уж ты ей полудохлым тюленем явно не показался.
— Подглядывал, значит?
— Безусловно, подглядывал! Подслушивать-то особо нечего было. Зив! Представляешь!? Хоть какой-то процесс у них сведен к минимуму вербализации!
— Между прочим, этот процесс у людей еще предполагает интимность обстановки, — язвительно заметил ему Женечка.
— Да ты что?! Правда?! А я и не знал! — издевался Лоренц. — Если честно, у меня возникло такое ощущение, что ты и Иру не без удовольствия поприсутствовать пригласил бы.
Женечка изобразил задумчивость, воздев глаза к потолку, и для пущего эффекта театрально почесал затылок, а потом, ехидно посмеиваясь, сказал:
— Если честно — то да. Серьезно, Ира, надо полагать еще то зрелище было! Ты вот у Лоренца спроси — он-то видел! Кстати, Натали, по-моему, этого тоже для полного счастья не хватало.
— Вот-вот-вот! И я ж о том же! — томно промурлыкал Лоренц.
— Кретины, — сквозь зубы процедила Ира.
— Палладина, на кухне еще осталось достаточно грязной посуды, — весело прошептал ей Женечка.
— Нет! Ну надо же! Переспать с женщиной просто ради удовольствия! — возмутилась Ира.
Женечка расхохотался.
— Ирка! Вообще-то, у людей эта функция секса является основной. Или ты считаешь, что я должен был зачать ребенка?
— Ради сомнительного удовольствия, — не унималась Ира. — Ведь, если я правильно поняла, того удовольствия, которое является основной функцией секса у людей, ты не получил.
— Вот именно! А потому нуждаюсь в компенсации морального ущерба. Ирочка! Ты, вроде как, уже и сама не возражала насладиться будущими сценами с мадам Натали в главной роли?
— Знаешь, признаюсь, я поддалась минутной слабости, но на самом деле это просто мерзко.
— В точку! Мерзко было до невыносимости! А по поводу слабости? Ирочка! Расслабься!
— Знаешь, Ир, — вновь замурлыкал Лоренц, — очень сложно понять, чего хотят люди, но, по-моему, в данном случае все довольны, пока, конечно, кроме тебя. Однако кошачье сердце подсказывает мне, что ты сейчас борешься не за моральный облик Евгения, а с собственным непреодолимым желанием повеселиться.
— Лоренц! Ты-то с чего подглядывать пристроился? — в голосе Иры слышался явный укор.
— Уж больно забавно было, — пояснил Лоренц.
— И что же забавного в том, когда женщина считает, что удостоилась, наконец, внимания, которого так долго добивалась, а мужчина просто по-черному издевается над ней?
— Не-ет, Ира, — неожиданно в разговор вмешался все это время хранивший молчание Зив. — Если бы это было так, то, конечно, было бы мерзко, но все было совсем по-другому, правда, тоже мерзко, но совсем иначе. Во-первых, пока вы сидели за столом, Евгений Вениаминович хоть и оказывал ей внимание, но ничуть не больше, если даже не меньше, чем тебе все остальные представители противоположного тебе пола. Ты привыкла к этому. Это происходит всегда. Тебе все улыбаются, тебя все обнимают, целуют. Тебе это кажется вполне естественным. А ей не показалось. Потому что с ней так никто не обращается. Она из кожи вон лезет, а все без толку. И тут вдруг! Да и кто? Тот, кто явно близок тебе. А это она нутром чует. Впрочем, и невооруженным глазом видно, что у вас особые отношения. Она сама к нему ночью прибежала. Еще все толком и уснуть-то не успели. И сама под одеяло залезла. Он над ней в лицо посмеялся и в лицо сказал все, что думает, а она решила, что это стиль его особого расположения. Впрочем, вас послушать, так было с чего решить. Тонкостей-то она не понимает. А вела себя так, что мне и самому пристроиться захотелось, и не от вожделения, а чтоб поизмываться. Ей удалось вызвать непреодолимую жажду глумления. Ну, Евгений Вениаминович и поглумился, а она… знаешь, будто на престол всходила! будто ее на царство короновали! Такая мерзость! Еле удержался, чтоб ей пол задницы не оттяпать, когда она наверх вышагивала.
— А я — чтоб лицо не исцарапать и волосы не подрать, — вставил Лоренц.
— А вообще, надо было из нее зоофилку сделать, — добавил Зив.
— Неплохая идея, Зив! — усмехнулся Женечка. — Так что, Ирочка, не дави на собственную совесть, а расслабься и развлекайся.
Первой, как и ожидалось, к Ире с Женечкой присоединилась Дашунька. Ира умыла ее, расчесала и разрешила, пока мама спит, поиграть с Зивом и Лоренцем во дворе. Последние от Ириного разрешения особого восторга не испытывали, но послушно поплелись на улицу развлекать ребенка. К тому же, к этому времени пришла Татьяна Николаевна, и поливидовые посиделки все равно пришлось бы прервать.
С ее приходом закипела работа по подготовке продолжения банкета. Вскоре присоединились Люся с Николаем, затем Влад, немного погодя — Алиночка. Потом приехали Валентиныч с Галиной Андреевной, а буквально следом за ними — Заур, Нодар, Рита и маленький Артур. И только когда общими усилиями уже почти накрыли на стол, наконец-то спустилась Наташа. По ее внешнему виду Ира поняла, что встала она достаточно давно, но заботу о своей неотразимости предпочла хозяйственным хлопотам. Женечка не преминул громогласно это заметить:
— Вау! Наташа! Вы потрясающе выглядите!
Зря он это сделал. Наташе и в голову не пришло испытывать неловкость от произошедшего ночью. Она всем своим существом наслаждалась «победой» и всем своим существом усиленно это демонстрировала.
— Женечка, не думаю, что было бы иначе, даже если б ты сегодня повел себя по-другому, — улучив момент, тихонько шепнула ему Ира в качестве моральной поддержки.
— Спасибо. Успокоила, — с ядом в голосе обреченно заметил Женечка.
— Евгений! Я уже соскучилась! — как из-под земли выпрыгнула Наташа, свысока одаривая Иру победоносным взглядом.
— Женечка! Ты слышал? Дама соскучилась, — еле сдерживая смех, манерно заметила ему Ира.
Люся, видимо, пыталась урезонить подругу, но та не вняла ей. Ира пришла к такому выводу, когда Люся, улучив момент, вытащила ее для разговора на улицу и с искренним состраданием спросила:
— Ирочка, как ты?
— В смысле?
— Ну-у-у… Наташа… она…
— Да все в полном порядке, Люсь!
— А этот… Хоть бы тебя пожалел… Козлы они все, мужики-то.
— Люся! Да все в порядке! Не обращай внимания!