Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
— Сядь! — безжалостно рявкнул на нее Женечка. Казалось, сам звук его голоса откинул Иру назад в кресло. — Ира, чем бы ты ни являлась по сути, на данный момент ты — человек. Человек в гораздо большей степени, чем я. На то, чтобы эту степень снизить, требуется время и упорство, а еще — веские причины, зачем и ради чего измываться над собой.
Если хочешь, я попытаюсь научить тебя всему, что умею сам. Но, боюсь, ты зря потратишь время, не на то употребишь свое упорство, так как веских причин постигать все это, у тебя нет. Тебе нужно разобраться «почему и зачем
Боюсь, никто уже не сможет изменить направление процесса. Боюсь, единственная стоящая возможность — это найти достойное употребление тому, что сложилось. Не подумай, я не учу тебя и, как ты выразилась, не изобретаю для тебя смысл жизни. Я лишь высказываю свое мнение, которое считаю нужным донести до тебя, но к которому ты вовсе не обязана прислушиваться, а тем более ему следовать. Просто, ты нынче человек и добилась ты этого с величайшим трудом, а мне не хочется, чтоб твои усилия оказались тщетными. Правда, не мне о том судить, так как именно то, что мне может казаться тщетным, на самом деле преисполнено самого что ни на есть глубокого смысла.
— Жень, прости, но я не совсем понимаю, о чем ты и самое главное — к чему это?
— Прости, Ир, я совершенно иначе представлял то, что должно произойти, когда ты здесь родишься. Это, безусловно, мои проблемы, в смысле то, что я там себе нафантазировал. Знаешь ли, и Иисус, как мессия, не оправдал ожидания евреев. Тем не менее, человечеству даже сложно себе представить, сколь многое ему все же удалось изменить.
— Женечка, а тебе не кажется, что Иисус, в отличие от меня, сам, вообще-то, вполне отчетливо представлял, кем является. Я же упорно продолжаю считать себя более-менее одаренным дизайнером и художником. Да, со странностями, типа разговоров с отдельными представителями фауны, прослушивания музыкальных композиций в исполнении объекта недвижимости и нестандартных перемещений в пространстве. Однако все это ничего не меняет по сути.
— Вот именно, Ира! То, куда мне предлагают тащить тебя известные тебе эксклюзивные представители фауны, по сути ничего не меняет. Но они упорно сбивают тебя на этот путь.
— А вот тут позволь с тобой не согласиться.
— В чем интересно? — перебил Иру Женечка. — В том, что, раз по сути ничего не меняется, так почему бы, разнообразия ради, не поиграть в недоступные другим игрушки, так?
Ира рассмеялась:
— Нет, Жень, не согласна я с тобой в совершенно ином.
— И в чем же тогда?
— Они меня ни с чего не сбивают и никуда не толкают.
— Ир, они тебе проходы показали.
— Только и всего. Очень удобно, кстати. Без знания о проходах я бы точно в этом году загнулась.
— Еще обвини меня в сокрытии удобного способа перемещения! — в раздражении бросил Женечка.
— Жень, причины, по которым ты меня не посвящал в это, мне хорошо известны.
— Палладина! Иди, оденься! — воскликнул Женечка, вдруг вскочив, отводя от нее глаза.
— Это почему же? — с ехидным торжеством спросила Ира. — Что-то разладилось? Легкое смущение перестало работать по заданной программе?
— Ирка! Оденься! — Женечка отвернулся от нее, уставившись в потолок.
— Ладно. Как скажешь.
Ира прошла в спальню и вернулась оттуда в шортиках и топе.
— Ира, — начал Женечка, продолжая не смотреть на нее, — как только ты поселилась в этом доме, все пошло не туда, точнее, не туда, куда я предполагал.
— Жень, позволь тебе напомнить, что все вообще куда-то пошло лишь после того, как я в этом доме впервые побывала.
Женечка вдруг будто окаменел. Ира выждала немного, но он так и оставался в ступоре.
— Женечка, что с тобой? — тепло и нежно спросила она.
— Я считал, что должен вести тебя. Судя по всему, я просчитался, — тихо проговорил он, перевел дух и, наконец, снова сел.
— Так ты и вел меня. И сейчас все еще ведешь, — попыталась успокоить его Ира.
— Видимо, не так и не туда.
— Женечка! Если б что-то было не так, то я, наверное, и не пошла бы, верно?
— Отчасти да, но ведь ты все больше и больше своевольничаешь.
— Жень! Брось! Если бы ты не был мне нужен, неужели у тебя бы получилось найти меня?
— Верно, Палладина, — со вздохом, но, уже вполне овладев собой, сказал Женечка. — Однако я все равно многого не могу понять.
— Не волнуйся! Я вообще ничего не понимаю, — развеселилась Ира.
— Врешь, Палладина! — усмехнулся Женечка.
— Может быть… — задумчиво проговорила Ира.
— Ладно, не заморачивайся! В конце концов, будет только то, что будет. А что именно будет, по большому счету не имеет никакого значения.
— Вот в этом абсолютно с тобой солидарна, только с чего это ты, будучи в этом убежден, тем не менее, так переживаешь?
Женечка поднял на нее глаза, пристально посмотрел и очень жестко сказал:
— Ира, не загоняй меня в угол.
— Жень, я не загоняю тебя в угол. Я наоборот пытаюсь помочь тебе вновь обрести почву под ногами.
— Премного благодарен! — съязвил Женечка достаточно желчно.
— Я знаю, почему ты опасаешься учить меня тому, что знаешь сам, и что расходится с официальными представлениями о мире. Ты на собственном опыте ощутил, какой уверенностью и ясностью это наделяет, ослепляя и, в конечном счете, заводя в тупик.
— Ирка! Ты до невыносимости права! Хотя я, на самом деле, совершенно иначе формулировал для себя свою мотивацию, — Женечка усмехнулся. — Именно из-за уверенности и ясности, я ясно и уверенно видел совершенно иные доводы.
— Не знаю, а может, не помню, что нас связывает на самом деле, но думаю — это нечто очень крепкое и веское.
— Просто замечательно, что ты так думаешь, но штука-то вся в том, что не я твой проводник.
— С чего это ты вдруг стал в этом так уверен?
— С того, что ты мне нынче указала на некоторые вещи, на которые я из-за ослепляющей ясной уверенности не обратил внимания.