Прогулка среди могил
Шрифт:
— Так вот, с формальной точки зрения я не торговец наркотиками. Не знаю, может быть, среди полицейских, которые ведут такие дела, или в Агентстве по борьбе с наркотиками кто-нибудь и знает, кто я такой, но досье на меня нет, и, насколько мне известно, официального дела на меня никогда не заводили. В моем доме нет микрофонов, и мой телефон не прослушивается. Я бы об этом знал, я вам уже говорил.
— Да.
— Подождите минуту, я хочу вам кое-что показать.
Он вышел в другую комнату и вернулся с фотографией — цветной фотографией тринадцать на восемнадцать в серебряной рамке.
— Это когда мы поженились, — сказал он. — Два года назад, чуть меньше — два
Кхари был во фраке, Франсина вся в белом. Он широко улыбался, она нет — по-моему, я об этом уже говорил. Но она вся сияла, и видно было, что она счастлива.
Я промолчал.
— Не знаю, что они с ней делали, — продолжал он. — Об этом я тоже стараюсь не думать. Но они убили ее и разрубили на куски, они превратили все в какую-то гнусную комедию, и я должен что-то предпринять, потому что иначе я умру. Я бы сделал это сам, если бы мог. Мы даже пробовали — я и Пит, но мы не знаем, что надо делать, у нас нет навыков, мы не знаем ходов. Даже те вопросы, которые вы задавали, и сам ход ваших мыслей — уже это показывает, что я просто не знаю, как взяться за такое дело. Поэтому мне нужна ваша помощь, и я заплачу вам, сколько понадобится. Деньги тут не имеют значения, у меня их достаточно, и я потрачу столько, сколько будет нужно. А если вы скажете «нет», я либо найду кого-нибудь еще, либо попытаюсь сделать все сам, потому что какого дьявола мне еще остается делать?
Он потянулся через стол, взял у меня фотографию и всмотрелся в нее.
— Господи, какой это был замечательный день! И все остальные дни тоже, а теперь осталось одно дерьмо.
Он взглянул на меня.
— Да, я торговец наркотиками, можете называть меня так, если хотите. Да, я намерен убить этих мерзавцев. Так что все карты на столе. Что вы на это скажете? Согласны или нет?
Мой лучший друг, тот, к кому я собирался лететь в Ирландию, — профессиональный преступник. Если верить слухам, однажды ночью он появился в Адской Кухне [8] со спортивной сумкой, где лежала отрезанная голова его врага, и он ее всем показывал. Не могу поручиться, что так было на самом деле, но совсем недавно я стоял рядом с ним в подвале в Маспете, когда он отрубил человеку руку одним ударом мясницкого топора. В ту ночь у меня в руке был пистолет, и я стрелял из него [9] .
8
Адская Кухня (Hell's Kitchen)— район трущоб в средней части Манхэттена.
9
Эти события описаны в книге Л. Блока — «Пляска на бойне» (М., «Омега», 2003)
Так что если в каких-то отношениях я еще во многом остаюсь полицейским, то в других изрядно переменился. А снявши голову, по волосам не плачут.
— Да, — сказал я.
3
Только в начале десятого я добрался до своего отеля. За время долгого разговора с Киненом Кхари несколько страниц в моем блокноте заполнили имена его друзей, деловых знакомых и членов семьи. Зайдя в гараж посмотреть на «тойоту», я обнаружил оставшуюся в плейере кассету с записями Бетховена. Если в машине Франсины и были еще какие-то вещественные доказательства, я их не нашел.
Осмотреть другой автомобиль — серый «форд-темпо», в котором привезли ее останки, — оказалось невозможно. Похитители поставили его в запрещенном месте, и за выходные тягач дорожной полиции куда-то его оттащил. Я мог бы попытаться разыскать его, но какой смысл? «Форд», конечно, угнали специально для этого случая, а возможно, бросили еще раньше, судя по его состоянию. Полицейские эксперты могли бы обнаружить что-нибудь в багажнике или салоне — например, пятна, волокна от одежды или какие-то другие следы, которые дали бы им в руки новую нить. Но у меня таких возможностей не было. Я просто обрыскал бы весь Бруклин в поисках машины, от которой мне не было бы никакого толку.
Втроем мы долго колесили на «бьюике» по городу — проехали мимо «Д'Агостино» и арабского супермаркета на Атлантик-авеню, потом свернули на юг и доехали до первого телефона-автомата на перекрестке Оушн-роуд и Фэррагет-стрит, потом проехали еще немного на юг по Флэтбуш-авеню и на восток по авеню "N" до второго автомата на Ветеранз-авеню. У меня не было особой необходимости ездить по всем этим местам: не так уж много информации можно почерпнуть, разглядывая телефон-автомат. Но я всегда считал полезным провести какое-то время на месте преступления, походить по тротуарам, полазить по лестницам и увидеть все своими глазами. Это помогает представить себе, как было дело.
Кроме того, я воспользовался этой поездкой, чтобы заставить Кхари еще раз все мне рассказать. Когда полиция ведет расследование, свидетели почти всегда жалуются, что им приходится без конца рассказывать одну и ту же историю множеству разных людей. Им это представляется бессмысленным, но на самом деле смысл тут есть. Когда рассказываешь одно и то же много раз многим людям, иногда всплывает что-то такое, что раньше упустил, а бывает, что один человек услышит то, что пропустили мимо ушей остальные.
Где-то по ходу дела мы остановились у «Аполло» — кафе на Флэтбуш-авеню — и заказали всем сувлаки [10] . Было очень вкусно, но Кинен почти ничего не съел. Потом, в машине, он сказал:
— Мне надо было заказать яйца или что-нибудь еще. С той ночи я разлюбил мясо. Не могу его есть, тошнить начинает. Конечно, со временем пройдет, но пока что надо об этом помнить и заказывать что-то другое. Какой смысл заказывать еду, если не можешь заставить себя ее съесть?
10
Сувлаки — блюдо греческой кухни, нечто вроде шашлыка из молодого барашка
Питер отвез меня домой на «кэмри». Сам он остался у брата, на Колониал-роуд. Он жил там с самого дня похищения — спал на кушетке в гостиной, — и сейчас ему нужно было заехать к себе взять кое-какую одежду.
Если бы не это, я позвонил бы в бюро обслуживания и вызвал бы такси. Я не испытываю никаких неудобств, когда езжу на метро, и считаю, что в нем мне почти никогда не грозит опасность, но тут я решил, что это уж чересчур — экономить на такси, имея в кармане десять тысяч долларов. Было бы довольно глупо нарваться с ними на грабителя.
Это был мой задаток — две перетянутые резинкой пачки сотенных, по пятьдесят в каждой. Две пачки бумажек, в точности такие же, как те восемьдесят, что были выплачены как выкуп за Франсину Кхари. Мне всегда трудно назначать плату за свои услуги, но в данном случае решал не я. Кинен бросил эти две пачки на стол и спросил, хватит ли для начала. Я сказал, что даже многовато.
— Я могу себе это позволить, — сказал он. — Денег у меня хватает. Они не выпотрошили меня дочиста, до этого еще далеко.