Прогулка за газировкой

Скляр А.

– Мсье Руэ, извините мне мое любопытство, вы случайно не работали в трибунале в Париже в сорок третьем году?

Леон насторожился, его лицо стало серьезным. Со стороны подобный вопрос мог показаться нетактичным, но наш герой не обратил на это внимания. После секундного пристального взгляда в глаза работника железнодорожной службы, он вернул мягкие черты своего облика.

– Нет, вы, наверное, ошиблись.

– Ну-с, прошу прощения, обознался. Добро пожаловать на наш экспресс, проходите в салон и займите место, согласно вашему билету.

Поблагодарив проводника, Леон дал указание парню – стюарду занести кофр в салон. Через минуту, тот вышел на перрон довольный,

отличные чаевые позволят ему на сегодня закончить и пойти домой отдыхать. Богатое убранство купе поражает воображение. Невероятно, как это удалось сохранить за годы войны. Были случаи, когда немцы вывозили железнодорожный транспорт с территории оккупированной Франции. Один известный вагон даже был доставлен прямиком в Берлин.

Салон пустой, немногие пассажиры могут позволить себе проезд в подобных условиях, ибо сумма в полторы тысячи франков у многих жителей страны являлась месячным жалованием. Леон приземлился на роскошном мягком диване, податливо изогнувшемся под его весом. Мужчина за свою жизнь успел повидать многое, но в подобных апартаментах оказался впервые. Мадам Буллер постаралась, ей действительно удалось удивить мсье Руэ. Дерево драгоценных пород обрамляло все стены, покрывало пол и потолок, половина одноместного купе была отведена под багаж – тут красовался массивный резной шкаф из черного эбенового дерева. Одни створки этого великана весят килограмм по пятьдесят! Во второй половине удобно расположились диван, откуда Леон осматривал свои временные владения, и широкая, вероятно потрясающей мягкости, кровать с балдахином. Все из ценных африканских пород. Витиеватые рисунки на жаккарде придают облику благородства. Увесистые хрустальные канделябры наполняют купе теплым неярким светом. Венцом убранства являются картины на стенах, вышедшие из-под пера именитых художников несколько столетий назад. Леон не взялся проверять их подлинность, в купе он чувствует себя не удобно, словно экспонат на выставке.

Снаружи за окном – суета. Нескончаемые потоки людей, чемоданов и саквояжей. Наш герой невольно вспоминает картину из прошлого, как несколько лет назад он провожал состав с солдатами, отправляющимся на фронт. Сердце защемило, ему стало тесно в этой роскошной палате, появилось непреодолимое желание выбежать наружу, или, хотя бы, сменить купе на что-то попроще. Прихватив с собой чемодан, Леон выскочил в безлюдный проход. Быстрыми шагами он направился к выходу, где прохлаждался без дела усатый проводник. Но в этот момент паровоз издал истошный свист, а затем громкий гудок. Из тамбура послышались крики, сквозь стеклянную дверь Леон увидел усача, тот закрывал входные двери. Пол под ногами дернулся, перрон за окном поплыл, оставляя позади бесконечные фонарные столбы.

– А, мсье Руэ! Что-то забыли? Поезд отправляется.

– Нет, не забыл, просто подумал, что успею глотнуть воздуха.

– Ну, теперь, к сожалению, сможете подышать только в Витроле, правда там поезд задержится всего на две минуты. Длительная стоянка будет в Авиньоне, но, насколько я помню – это как раз пункт вашего прибытия, не так ли?

– У вас отличная память. Ничего страшного. Скажите, мсье?

– Ганс! Мсье Ганс! И пусть вас не пугает моя немецкая фамилия, моя мама француженка, мадам Форте, а отца я не знаю. Фамилия же досталась мне от деда, он по долгу службы в купеческой гильдии частенько бывал в Германии, правда было это еще в прошлом столетии.

Великое желание проводника пообщаться вызывает улыбку на лице Леона, он понимает, что этому честному работяге одиноко среди изысканной мебели, но без людей.

– Мсье Ганс, в нашем поезде

есть ресторан?

Почему-то эта идея показалась Леону подходящей для укрытия, где он смог-бы переждать всю поездку, ибо в музее отдыхать ему не хотелось.

– О, я очень сожалею, мсье Руэ, но в наш состав вагон-ресторан не включили, слишком мало пассажиров первого класса, а точнее он всего один – это вы. Остальные же вряд ли будут им пользоваться. Руководство компании сочло это экономически нецелесообразным. Однако, не беспокойтесь, в ваш билет включен потрясающий завтрак от лучших шеф-поваров Франции!

– Ну что вы, меня беспокоит совсем не еда!

– А что же тогда?

– Мсье Ганс, мне кажется, наш разговор в проходе слегка затянулся, скажите, а где находится ваше купе?

Лицо проводника вытянулось, брови дугами обрамили блестящие глаза.

– Мое купе? Оно находится там, возле противоположного входа, но, если вам что-то понадобится, вы можете позвонить в звонок, что находится в вашем купе, и я быстро приду!

– Вы очень любезны, но я хотел бы взглянуть, если это возможно, именно на ваше купе.

На лице мсье Ганса появилось сомнение, он стал нервно закусывать губу, из-за чего его длинные усы смешно шевелятся. За годы, что он работает на железной дороге, требовательные пассажиры просили разное: предоставить изысканные блюда, дорогой парфюм, одежду, сигары и прочее. Но никто из них не интересовался его бытом во время поездки. Такая просьба явно льстила этому немолодому мужчине, но, согласно внутренним правилам компании, пассажиры первого класса не должны были видеть рабочих моментов.

– Мсье Руэ, моя обитель весьма скромная, боюсь вам не захочется на это смотреть.

– Да бросьте, вы сами видели, что в моем купе? Там просто невозможно находиться, все это вычурное убранство, оно давит своим пафосом. И ко всему прочему, на моем билете указано, что проводник выполнит любое мое пожелание в кратчайшие сроки, а я желаю посетить купе проводника.

Когда речь заходит о профессиональном долге, тут проводнику Гансу нет равных. Он действительно очень ответственно подходит к своей работе, до сегодняшнего дня еще ни один пассажир не смог пожаловаться, что Ганс не удовлетворил его просьбу. Леон понимает, что нужно сделать, чтобы человек исполнил его просьбу.

– Хорошо, если такова ваша воля, то я вынужден подчиниться. Пожалуйста, пройдемте за мной.

Мужчина ловко обогнул Леона и направился вдоль узкого коридора в противоположный конец вагона, последний двинулся следом. Пройдя шесть широких дверей пассажирских купе, они наконец остановились у седьмой – узкой. На двери висит тусклая медная табличка с именем проводника – «Ж. Ганс». Небольшим ключиком усач отпирает замок, вуаля, взору нашего героя открывается небольшое пространство, где работник организовывает свой быт во время путешествия. Вдоль стены установлена небольшая кровать, материалы отделки весьма простые, под потолком висит фонарь, обдающий ярким светом помещение. Небольшой столик по центру и крохотная тумбочка – вот и все убранство. Вещи сложены на верхней полке.

– О, у вас тут весьма уютно, позволите?

Не дожидаясь ответа, Леон прошел вовнутрь вперед хозяина, поставив чемодан возле стола, он сел на него сверху. Ганс стоит в проходе, хлопает глазами, не понимает, как реагировать на такое поведение.

– Мсье Ганс, ну что вы там встали, заходите!

Проводник снял фуражку и уселся на кровать. Вагон монотонно раскачивался, внутри отчетливо слышался стук колес. Ганс осторожно смотрит на пассажира, тот улыбается. От прошлой болтливости нет и следа.