Прогулка

– Представляем вашему вниманию новые модели Кена и Барби! – с истеричным весельем и фальшивой радостью выкрикивал голос за кадром. – Куклы стали настолько чувствительными, что на их лицах легко можно прочитать любую эмоцию. Теперь если сломать Кену ногу, он будет кричать, как живой человек, а если отрезать Барби руку, из раны будет хлестать кровь, – в кадре бедолаге-Кену ломают-таки ногу, и он начинает дико вопить, а несчастная красавица Барби, лишившись одной из своих пластмассовых конечностей, обливается красной субстанцией, сильно смахивающей на кровь. Лица обеих кукол перекошены от предполагаемо испытываемой ими боли. Голос восторженного идиота за кадром продолжает монолог: – Посмотрите, она совсем как настоящая!

– Дорогая, смотреть такое в твоём возрасте вредно, – укоризненно заметила вошедшая в детскую Ангелина. Никто в семье Танака не называл её служанкой – просто Ангелина Самойлович очень часто выполняла различные поручения господина Джиннаро и госпожи Лилианы.

– Совсем спятили со своей рекламой, – проворчала Ангелина, выключая трёхмерник. Выглядела женщина лет на тридцать пять, хотя на самом деле была гораздо старше – об этом говорил хотя бы тот факт, что она работала телохранителем отца господина Джиннаро, а прежний владелец "Мацусита Электрик" уже двадцать семь лет, как покинул этот бренный мир. При этом никто не мог установить даже приблизительно, какой у Ангелины Самойлович показатель искусственных имплантантов, а интересоваться пересаженными натуральными органами вообще считалось дурным тоном.

Её подопечная, лишившись удовольствия, сейчас старательно надувала губки, изображая тяжёлую обиду. Впрочем, все негативные эмоции испарились, едва вошедшая женщина сообщила, что девочку ждут родители. Мартина неуклюже побежала по коридору в сторону спальни родителей, и кружевное платьице болталось на хрупкой фигурке, словно бесполезные крылышки феечки. Время, проведённое в обществе родителей, для девочки было настоящей драгоценностью, поскольку её отец, будучи одним из совладельцев самой влиятельной корпорации в мире, почти лишил себя радостей общения с семьёй, а мать была занята постоянной организацией всевозможных вечеринок, коктейлей и банкетов.

– Как дела, малыш? – Джиннаро Танака взял на руки свою единственную дочь и, едва коснувшись губами её лба, вновь отстранил ребёнка, пристально вглядываясь в это зеленоглазое чудо. Мартина счастливо улыбалась, всем своим видом показывая отцу, что дела у неё просто замечательно.

– Поцелуй маму, – Джиннаро слегка подтолкнул девочку в сторону матери.

– У бедной мамочки ужасная мигрень, – томно произнесла Лилиана. Мартина прильнула к матери и поцеловала её.

– У бедной мамочки ужасная мигрень, – с жалостью в голосе повторила девочка. Несмотря на то, что Мартине Танака было неполных четыре года, она уже имела представление, что такое коктейли, банкеты, мигрень и значения многих других слов, о которых абсолютное большинство детей её возраста даже не подозревало. Стоит также упомянуть, что Мартина была чрезвычайно развитым для своих лет ребёнком с очаровательно-наивным личиком, золотистыми волосами маленькой русалочки и глубоким взглядом пронзительно-зелёных глаз.

Пока родители ждали завтрак, девочка с головой ушла в самое излюбленное своё развлечение – включив трёхмерник, она зашла на рекламный канал в отдел "Одежда и украшения" и принялась мерить одно за другим. Надев виртуальную копию какого-нибудь платьица или изящного украшения, которого у неё ещё не было, Мартина прохаживалась вдоль длинного обеденного стола под умилённые взгляды и восклицания родителей.

На сей раз ей приглянулся лёгкий полушубок с лисьим воротником. Раз за разом малышка дефилировала по воображаемому подиуму, изо всех сил пытаясь подражать девушкам, обычно рекламировавшим подобные вещи по трёхмернику.

– По-моему, сейчас немного жарковато для полушубка, – заметил господин Джиннаро со всей серьёзностью, на какую только был способен в этот момент.

– Если хочешь, я могу заказать тебе эту безделицу, принцесса, – Лилиана вопросительно выгнула бровь дугой, обращаясь к девочке, на что та лишь, якобы нерешительно, пожала плечиками. Довольная улыбка и блеск в глазах выдали её с головой. Как всегда.

Вошла Ангелина с тележкой, на которой красовались во всём своём великолепии чашечки с дымящимся кофе, сыр и высокие бокалы с апельсиновым соком. Всё было натуральное, а значит баснословно дорогое, поскольку девяносто пять процентов пищевой продукции составляла еда, выработанная гидропонными установками и фабриками синтетических пищевых изделий. Человеческая жизнь стоила гораздо меньше одного стакана натурального апельсинового сока.

– А Кеико – помнишь, я рассказывала тебе о ней – говорит, что папа подарил ей котят, – на самом деле, у Мартины не было друзей среди других детей её возраста. Во-первых, из-за высокого социального положения родителей, а во-вторых, ей просто не было интересно со сверстниками. Будучи очень одинокой, девочка выдумала себе подружку, чей образ она тщательно прорисовала в воображении. Когда же Мартина начинала говорить о Кеико родителям или Ангелине, те непонятно почему приглашали господина Ву – смешного старичка с похожей на тыкву головой и маленьким чемоданчиком, в котором он хранил конфетки и прочие сладости. Мартина была уверена, что в чемоданчике именно сладости, потому что господин Ву сам ей так сказал, перед тем как угостить шоколадкой. Мартина толстого старичка не любила, потому что он всё время задавал ей очень много глупых вопросов и всегда улыбался.

– А котята оказались волшебными и умели разговаривать, – продолжала лепетать малышка, не обращая внимания на то, что папа уже давно её не слушает, а думает о чём-то своём – взрослом и очень серьёзном. О чём-то, где нет места волшебным котятам, умеющим разговаривать. Когда Мартина это поняла, она обиженно надула губки, настойчиво дёрнула Джиннаро за рукав и повторила всё сказанное ранее.

– Извини, малыш, я задумался, – отец мягко улыбнулся и поцеловал свою принцессу. – Сейчас ко мне и маме придут гости. Думаю, тебе лучше погулять с Ангелиной – свежий воздух пойдёт на пользу моей маленькой фее.

Отправив девочку в садик около особняка, Джиннаро Танака подошёл к окну.

Резкий скачок в развитии мир получил примерно полторы сотни лет назад – когда плотность населения старушки-Земли перевалила за все допустимые пределы. Единственным цивилизованным выходом из этого кризиса было принятие закона о колонизации морского дна. С тех не таких уж и давних времен все города волей-неволей объединились в Мегаполис, управляемый Единым Советом. Ограничиваться сушей единственный город не стал, благополучно окунув некоторые свои конечности под воду.

Немногие могли позволить себе жильё, подобное особняку семьи Танака – ввиду того, что население постоянно росло, а поверхность Земли была далеко не бесконечной.

Одновременно среди новых хозяев жизни пошла мода приобретать участки земли – причём площадь участка, была призвана показать финансовую состоятельность владельца – и располагать на их поверхности такие жизненно необходимые объекты, как теннисные корты, поля для гольфа или парки.

Семье Танака был чужд излишний пафос – она владела небольшим особняком неподалёку от района, называемого Нью Дели. Жилые помещения занимали два надземных этажа; спортзал, кабинет и садик с собственной воздушной установкой спрятались под поверхностью планеты.