Прогулки с бесом

Сокольников Лев Валентинович

Доче марки. Обогащение.

Когда ожидание марок превратилось в пытку - из столицы пришла бумага, предлагавшая претендентам явиться на расчёты за прошлое по указанному адресу с набором документов удостоверяющих личность претендента.

За не доживших до компенсации могли порадоваться близкие родичи с доказательством родства, и жена умершего могла получить компенсацию, От пояснений пахло Западом.

Длинный коридор с кабинетами в доме социальной защиты уставили стульями отдыха состарившимся

претендентам.

Пожилые люди степенно ждали вызова в кабинет, где шустрые и нахальные столичные товарищи выдавали марки, заработанные не их руками.

Шума, гама, попыток вне очереди войти в вожделенный кабинет и рассчитаться за прошлое со стороны вчерашних работников на Рейх не наблюдалось, и в таком поведении претендентов наша пара усмотрела чуждую советским людям культуру. Нужно говорить, что наблюдение было приятным на удивление? И только в конторе социального обеспечения имел удовольствие наблюдать, как поведение скромно, с переходом в бедность, одетых претендентов разительно отличалось от обычных, не порченных вражеским зарубежьем соотечественников.

– Выйди из кабинета обогащения товарищ с внушительного вида и провозгласи наглым, уверенным голосом:

– Компенсации отменяются!
– работники на Рейх все, до единого, промолчали, и, потупив глаза, вышли на воздух.

– Рядом жили, а мы не знали, что в войну на Германию работали!

Коридор Отдела соцобеспечения представлял длинную квадратную трубу с окном в торце, глядевшем на закат. Вдоль стены кабинеты числом пять. Стандарт. Прежде и никогда впредь, подобные учреждения иными строить не будут.

Кабинет, где работники на Рейх получали первые марки, находился в одном конце коридора, а в другом, с окном на улицу, стоял товарищ, не имевший отношения к процедуре выдачи марок, и злыми глазами поглядывал в сторону счастливчиков.

Товарищ у окна не входил в число претендующих, но чего было пялить зрение на счастливчиков - хотелось знать, и медленно двигаясь к окну - приблизился к товарищу не ближе пары метров. Не прогадал и услышал ни к кому не адресованное шипение:

– Суки, на немцев работали, а теперь ещё и компенсацию им подавай!
– у товарища была такая злобная рожа, что, казалось, вот-вот в одиночку кинется на претендентов и вытолкает всю эту нагло-тихую публику, всех до единого, за пределы отдела социального обеспечения.

Товарища понял после вселения беса:

– Верой и правдой служил "великому делу построения коммунизма", а результат нулевой: маленький чин с такой же оплатой, никаких наград плюс ноль внимания верхов. Есть отчего шипеть, а эти скромники работали на врагов за валюту!

Имея провокационную натуру всё же копать до корней мировой несправедливости не решился: мог откопать драку в общественном месте с последующим удалением из валютного клондайка

Нужен скандал с участием органов правопорядка (милиция) если находишься в шаге от дверей помещения, где вот-вот добрые дяди и тёти обрадуют первой и единственной инозёмной валютой за прошлое? Нет. Раз. Два: разве добрая затрещина очистит шипящего товарища от уверенности, что пришедшие получить крохи за прошлое не

враги? Ещё одно "нет".

– Какой скандал, если денег иностранных не получил?

– ... а получив - немедля лишился, милиция очистила с пояснением:

– Пребывал в состоянии алкогольного опьянении, спровоцировал драку с работником госучреждения, достоин задержания на пятнадцать суток... Пусть скажет "спасибо" что двух недельные заключения отменены... Какие марки? Меньше пить нужно, потерял марки - милиция-то наша, "плоть от плоти народа"

– Наверняка шипящий был из числа "верных и преданных товарищей". Морда злая, вид у дяди такой, будто кровные денежки раздавал.

Ненаблюдательный человек без труда мог показать тех, кто пришёл получить компенсацию за прошлое и на тех, кто не бывал в заграничном рабстве: у первых на лицах проступали следы от яда с названием "западная культура". Как однажды отравили - так до конца жизни остались отравленными. Какая выдержка, терпение, молчаливость! Вот он во всей красе чужой Ordnung!
– и поддавшись влиянию беса, не раздумывая, задал один вопрос трём женщинам:

– Уважаемые Frau, если удариться в фантастику и сегодня отправить вас, как прежде, в "проклятую" Германию? Согласились на служение Рейху? Прежний Рейх сгинул, пропал, но Германия-то осталась?
– первая отвечавшая, худая и плохо одетая женщина что-то невнятно и зло буркнула, приняв за провокатора старой, совецкой выучки, сексота, засланного органами, другая, рядом, промолчала, а третья ответила:

– Мы бы с радостью, да только кто нас туда таких возьмёт!
– более ужасного финала древнего пребывания совецких людей в рабстве" быть не может!
– отчего женщина отвечала не за себя, но "мы" выяснять не рискнул.

– Ну, и как понимаешь жалобный вопрос женщины?

– Просто, как закон, как математическую формулу, как аксиому, как... Сужу по себе: с удовольствием вернулся в военное детство, полуголодное, с набором страхов и с риском лишиться проживания в самом прекрасном из миров. Что-то похожее на афоризм родилось...

– ... и?

– Любая юность прекрасна, юность не бывает ужасной, а, вот старость, пусть и шикарная, никогда не обойдёт юность.

– Пожалуй... Старость, печальна, часто и ужасна, а юность всегда и только прекрасна! И та женщина, из интервью, хотела вернуться в юность... В чужую, рабскую юность... А ты, бесяра, большой негодяй и циник: спровоцировал задать нехороший вопрос бедным женщинам! Попутно и меня расстроил...

– Тебя-то с чего, разве не компаньоны? Раз. Два: мы выше чувств и эмоций, мы пишем и обязаны быть бесстрастными - какой раз помянул бедность и отсутствие средств на визит к изгонятелю бесов! Имей деньги - ни минуты не потерпел чуждого влияния на сознание своё! Твоё влияние, милый бесяра, во стократ сильнее и ужаснее бывшего идеологического отдела ЦК КПСС - тьфу, чёрт, как бы ни сглазить! Как только появлялась мысль: "получу иностранную валюту - тут же, всю, до пфеннига, потрачу на изгнание беса"!
– и внутренний товарищ умолкал на срок не дольше суток. Боялся, скотина!

Кто сегодня обладает правом задавать провокационные вопросы о прошлом?
– вроде все равны, но с чего-то провокационные вопросы не рождаются, истощилась почва, а тогда в озвучивании вопросов к бывшим работникам на Рейх пошёл дальше, чем науськивал бес:

– Напрасным был приход древних врагов на вашу землю?

– Понятное дело, чего спрашивать?
– двусмысленный ответ, непонятный, а, может, и более, чем двух. Уклончивый.

– А что скажете о прибавке к пенсии от государства за прошлые страдания? Стоило пострадать тогда, чтобы сейчас получать больше? Понятнее: прошлые страдания "хороши", или "плохие и тяжкие"?