Прохладная тень
Шрифт:
Она задумалась, затем сжала ее в сильном дружеском пожатии.
До этого, он никогда не заглядывал вперед. Сейчас он представил завтрашний день, и это испугало его.
Действительно ли он готов был пойти вперед? Эта мысль пугала его.
Но там была Мадди. Если бы он вернулся домой, в свой безопасный мирок, у него не было бы шанса вновь увидеть ее.
А он хотел бы увидеть ее снова.
Глава 26
Абсолютная паника
"В
"Мэри."
"Джонатан." Она прижала руку ко рту. Было так хорошо услышать его голос.
"Мы в эфире?"
Она проверила свет монитора, чтобы убедиться.
Она так много хотела рассказать ему, так нуждалась в разговоре с ним. "Нет, не в эфире."
"Хорошо."
"Я боялась, что никогда не получу известие от тебя."
"Я был далеко."
"В отпуске?"
"Я так и думал, что ты скажешь это. Я был в своего рода… больнице."
"Больнице?" Ее сердце почти остановилось. "Ты был болен?"
"Я думаю, что это можно назвать центром реабилитации."
"Центром реабилитации?" Нет, Джонатан. Она всегда ощущала трагедию в нем. "Ты был в центре реабилитации?"
"Сумасшедший дом. Я предпочитаю называть его сумасшедшим домом. Не так политкорректно, как ты понимаешь."
Нет, о нет. Только не Джонатан. Их последняя беседа подтолкнула его к краю? "Я так сожалею. Мне жаль, что я не знала."
"Все хорошо. Я в порядке. Есть только одна проблема. Причина, по которой я туда пошел, была из-за того человека, которого я встретил. Из-за нее, я хотел пробовать изменить мою жизнь."
"И это — проблема?"
"Да, потому что она уехала. Я не могу понять, почему люди, которых я люблю, всегда уходят."
Он разбивал ей сердце. "Я сожалею." Ее слова казались такими неправильными. "Я должна поставить другую песню. Не вешай трубку, хорошо?" Теперь, когда он был на линии, она не хотела, чтобы он повесил трубку. "Ты все еще будешь здесь, когда я вернусь, не так ли?"
"Будь уверена. И, Мэри… Я скучал по тебе."
Он скучал по ней, понял Эдди, сидя на передней площадке. Мерфи, которого он забрал от Джоан, лежал в его ногах, и они оба ждали, пока Мэри вернется на линию.
Он начал звонить ей, потому что ему нравился ее голос, и потому что он любил ее стиль, но потом он быстро понял, что любит ее. Ее индивидуальность. Ее чувство юмора. Манеру, которой она выражала свои мысли.
Она говорила о вещах, которые имели значение. Не о погоде. Не о последним телешоу.
Они думали одинаково.
Он не мог сказать такое ни о ком другом. Всю свою жизнь он смотрел на мир под искаженным углом. И теперь он наконец встретил кого — то, кто видел тот же самый мир, который видел он.
Это было прекрасное чувство.
Разговоры
Мадди.
Что насчет Мадди?
Он тосковал без нее. Особенно теперь, когда он вернулся. В то время как он был далеко, он продолжал думать о ней, представляя их вместе. Представлял ее переживания. Он всегда имел бурное воображение.
Она была так холодна. Так невыносима. Так горяча, так сладка, она была таким искушением.
Мадди была вызовом.
Мадди была наказанием.
Мадди уехала.
Назад в Аризону. Назад другу. Назад к кому-то, кто не нападал на нее и не держал ее в заключении. Кто-то, кто не был подонком.
"Ты все еще здесь?" спросила Мэри, возвращаясь на линию.
"Конечно, здесь."
Они разговаривали как раньше, как будто не прошло столько времени, как будто они говорили только вчера. Это была непринужденность, связанная с хорошей дружбой.
"Ты думаешь, что важно сохранять семейные связи, даже если единственное чувство между родственниками — враждебность?" спросила она его.
"Иногда," — начал он, ", если отношения являются разрушительными, ты должна идти дальше ради собственного благополучия."
Она молчала. "Плохо, когда кто-то попадает в подобную ситуацию."
"Мэри, кто-то делает тебе больно?"
"Нет, все хорошо."
По ее голосу это нельзя было сказать. Боль была все еще там.
"Я пошла дальше," сказала она.
"Хорошо. Я рад." Возможно, пришло время поговорить на другую тему, не такую болезненную. "Так, что еще случилось, пока я был далеко? Появился все же бойфренд?"
Она ответила не сразу. "Нет".
То, как она это сказала, своим колебанием, он понял, что она что-то скрывает. "Давай. Что случилось?"
"Не бойфренд. Друг — не то слово для него."
"Тогда кто-то, кого ты любишь."
"Я даже не уверена насчет этого."
"Мы говорим о физической привлекательности?"
"Точно."
"Мы говорим о сексе?"
Пауза. "Да".
"Мы говорим о хорошем сексе?"
"Умопомрачительном."
"И у тебя большой опыт, чтобы сравнивать?" рискнул он.
"Фактически, нет."
Она притихла на мгновение, как будто удивилась, как много она рассказала. "Он был моим первым. Моим единственным."
"Ты была девственницей, пока не переспала с ним?" Он не знал еще кого-нибудь, кто был бы девственницей.
"Да." Казалось, что она защищается. "В этом что-то не так?"
"Нет, конечно."
"Я должна сделать объявление, а затем поставить новую песню."
"Эй, Мэри."
"Да?"
"Поставь песню П. Дж. Харви. 'Отдать тебе мою любовь.' Она чертовски сексуальная."