Проходные дворы
Шрифт:
Таким был Бец – бандит умелый, умный, жестокий и очень красивый внешне.
У Леши сложился план: одесситы должны брать квартиру в день отъезда Валерии. Утром взяли. Вечером она улетела. Все.
Но Бец ждать не стал. Слишком велик был куш. Он взял музей-квартиру средь бела дня, сразу. И, естественно, ничего никому не отдал.
Это его и сгубило. Его взяли через десять дней. И на его фотографии у отделений милиции появился штамп «Задержан».
Но через несколько дней на стенде вновь появилась надпись: «Разыскивается».
Бец бежал. Он
Ребята из МУРа говорили мне, что на них что-то нашло тогда. Позже выяснилось, что хозяйка квартиры, цыганка, обладала громадной гипнотической силой.
Его искали. Искали вещи. Одно из колец нашли в Баку, бриллиантовое ожерелье – в Ереване. Бец объявился в Тбилиси. Ценности у него были с собою. Но, кроме ценностей, имелся пистолет с тремя обоймами и две гранаты «Ф-1». Сыщики понимали, что терять бандиту нечего. Значит, кровь.
Бец знал, что город блокирован. Знал, что его ищут. И агент угрозыска, к которому Бец пришел за помощью, предложил вывезти его в багажнике своей «Волги». Машина была старая – ГАЗ-21. И «как назло», двигатель «отказал» на одной из людных улиц. Ее закатили в переулок. Там и закончилась жизнь одного из самых крупных налетчиков тех лет. Автоматная очередь – и все.
А как же Валерия и Леша? Да замечательно! Мой знакомый кинопродюсер встретил их год назад в Женеве, на берегу знаменитого озера. Они были веселы и счастливы.
Обратите внимание на одно странное обстоятельство: бриллианты Бугримова и Толстая надевали на прием в посольство.
Это нынче на подобные мероприятия ходит кто попало, а тогда на территорию предполагаемого противника допускались только те, кто принадлежал к партийно-государственной элите.
Второй, неразрешенный по сей день, вопрос: почему отпустили явных участников ограбления квартиры-музея А.Н. Толстого? И не просто отпустили, а отправили «за бугор». Все это мог организовать только человек, занимавший в те годы ключевой пост в советской иерархии.
Но не станет же этот неведомый человек сам заниматься организацией налетов.
Поэтому, безусловно, ему и был нужен такой человек, как Сократ-Умный.
Конечно, только он сегодня может рассказать, кто стоял за его спиной, кто убрал Зою Федорову, навел на квартиру Лианозовой, наследницы русского короля нефти, по чьему указанию взяли ценности у вдовы нашего классика и бриллианты у Ирины Бугримовой.
У меня есть несколько предположений. Но это только мои догадки. Пока об этом говорить преждевременно.
Сегодня все эти алмазные разборки кажутся мелкими и патриархальными. Сегодня только бригада Козленка вывезла алмазов больше, чем все контрабандисты, вместе взятые, за годы советской власти. Но когда мы обращаемся к нашему не столь далекому прошлому, к событиям, случившимся на памяти живущего сейчас поколения, то напрашивается вопрос: кому и зачем на самом деле понадобилось так безжалостно менять жизнь целого народа?
Все тем же людям, которые утром учили нас, как строить социализм, а ночами гуляли в престижных кабаках. Тем, кому мало было власти ради нее самой. Тем, кому она нынче помогла стать непомерно богатым.
Иногда мне кажется, что вся Москва превратилась нынче в огромный ресторан «Архангельское». Вот-вот появится оркестр и снова прозвучит нелепая, как наша жизнь, фраза: «Музыка народная, слова КГБ».
…А жаль все-таки, что ничего и никогда у нас не меняется к лучшему.
Деревянный вольтер в глубине комнаты
Москва. Осень. 1957 год.
Мне позвонил мой товарищ, человек весьма ушлый:
– Хорошие вещи нужны?
– Конечно.
– Поехали.
Мы встретились с ним в десять вечера на площади Маяковского, сели в такси и поехали на Арбат – на тот, старый, еще не порушенный Арбат, с его прелестными переулками, милыми двориками, заросшими зеленью, с элегантными особнячками.
Теперь этого Арбата нет. Вместо двориков, особняков и переулков – бездарный проспект с домами-уродами.
Много лет ревнители столичной старины обвиняли в разрушении заповедной Москвы ГлавАПУ, Моспроект и лично главного архитектора города Посохина. Конечно, их вина в этом есть, но, как ни странно, винить надо было, как мне рассказал генерал КГБ Коваленко, знаменитую «девятку» (управление КГБ), занимавшуюся охраной правительства, и бывшего председателя А.Н. Шелепина, которого звали «железный Шурик», ну и, конечно, непредсказуемого Никиту Хрущева.
Все дело в том, что первому лицу было весьма неудобно ехать из Кремля на дачу в Горки-2: правительственный кортеж крутился по центру, прежде чем добирался до Рублевского шоссе.
Сталин опасался неведомых террористов, а Никита Сергеевич, видимо, боялся, что в капканах старомосковских улочек его поджидают члены антипартийной группы, например Молотов с противотанковым ружьем или Каганович со станковым гранатометом. И судьба Арбата была решена.
Но давайте вернемся в ушедшую осень.
Малый Николопесковский переулок уже готовился ко сну. Такси остановилось у полукруглой арки. Двор, засыпанный листьями, скамеечки, клумба с погибающими цветами и в глубине – одноэтажный флигель. Окна в нем были зашторены, и свет пробивался узкими полосками, создавая ощущение опасности и тайны.
Мой товарищ постучал в окно каким-то особым кодом, словно морзянку отбил. Дверь распахнулась. На пороге стоял молодой парень весьма приятной наружности: полный, высокий, роговые очки делали его похожим на какого-то чеховского персонажа.
– Прошу, – чуть грассируя, сказал он.
Первое, что я увидел, войдя в квартиру, – Вольтера. Двухметровая фигура, сработанная из красного дерева, стояла в глубине комнаты.
Великий мыслитель иронично взирал на кучи заграничного тряпья.
Чего здесь только не было! Американские костюмы, итальянские пиджаки, финские плащи, голландские юбки, английские шерстяные рубашки.