Проигравшему достается жизнь
Шрифт:
В общем, вариации на тему Гений и Злодейство.
Марте никакого обвинения не предъявили. И в самом деле: в чем ее вина? В том, что согласилась на операцию?
– Она ничего не знала, – сказал Георгий Рубенович, и Валя его слова подтвердила.
Марта все время искала глазами в зале суда Володю, но он не пришел. Не вызвали его и в качестве свидетеля обвинения. Надо заметить, что на этом процессе государственный
Вызвали и жену Василия Андреевича, но она не пришла. Вместо нее принесли справку. Свидетельница, мол, испытала сильный стресс после гибели супруга и находится за границей на длительном лечении.
Оглашая приговор, судья смотрела на подсудимого так, будто готова была завтра же бежать к нему в клинику, записываться на пластику. И в самом деле: такие специалисты на вес золота! Стоит только взглянуть на Марту! Была ничем не примечательная девушка, а стала красавица, модель!
Ее мама… Она плакала. Все время плакала. И, как заведенная, повторяла только одно:
– Да, это моя дочь. Что вы хотите? Это моя дочь. Что вы хотите?
Сама Марта стала после этого процесса знаменитостью. Самое ужасное, в зал суда пришел Игорь Павлович! Марта увидела его, когда вышла давать показания.
«Это конец», – подумала она. И за все время, пока говорила, ни разу не взглянула в его сторону. «Я его больше не увижу… Никогда не увижу…» – стучало в голове.
Когда Марта вышла из здания суда, на нее накинулись журналисты.
– Покажите ваши шрамы! – кричал кто-то.
– Вам было больно?
– Сколько занял период реабилитации?
– Это правда, что вы сидите на таблетках?
– Вы об этом не жалеете?! – истеричный вопль.
Она закрылась рукой от фотовспышек: «Жалею…» Ее обступили плотным кольцом, норовя сделать как можно больше крупных планов. Спрятаться было некуда. Вдруг кто-то схватил ее за руку:
– Сюда!
Она обернулась: Игорь!
– Давай в мою машину!
– Это ваш жених? – тут же накинулись на Игоря журналисты.
– Скажите, это вы ее уговорили на операцию?
– Вы ее заставили?
– Пошли
Игорь буквально втащил ее в салон и захлопнул дверцу. Марта представила заголовки завтрашних газет: «Олигархи теперь заставляют любовниц менять лица!» «От операций по увеличению бюста – к пересадке лица!» «Опасность: ценны не только органы! Красивые люди – берегитесь!»
– Давай быстрее отсюда! – крикнула она.
Машина тронулась.
– Ну, ты даешь! – сказал Игорь, когда они оторвались от преследователей.
– Зачем ты приехал?
– Из интереса.
– Как Майка? – спросила она после паузы.
– Родила.
– Кого?
– Мальчика.
– Ты счастлив?
Он молчал.
– Куда едем?
– Сам не знаю. Не знаю, что теперь делать.
– Мне уволиться?
Он опять молчал.
– Хочешь знать, зачем я это сделала?
Опять ни слова в ответ.
– По крайней мере, ты меня заметил, – горько сказала она.
– Получается, что я и есть главный злодей? – усмехнулся Игорь.
– Да как ты не понимаешь, что я тебя люблю! – вырвалось у нее. – Хотя, тебе столько раз это говорили, что ты не веришь!
– Вот тебе-то как раз верю! Надо же! Пересадить лицо! А мне-то что теперь делать? Чем ответить? В тренажерный зал каждый день ходить? Мелко. В секцию вольной борьбы записаться? Прыгнуть с парашютом? Или, может, в космос слетать? Вы, женщины, словно обезумели! А мы не способны принять такие жертвы, потому что нам нечем ответить! Есть же предел безумию!
Теперь она молчала. Посмотрела в окно: похоже, они едут домой. К ней домой.
Игорь притормозил у подъезда.
– Поднимешься? – спросила она.
– Нет.
– Всего хорошего. – Она открыла дверцу.
– Постой…
Она обернулась:
– Что?
– Завтра жду тебя на работе. Не опаздывай, пожалуйста. Хотя, о чем это я? Когда это Марта опаздывала?
– Она не изменилась.
Хлопнула дверца. Она шла к двери, чутко прислушиваясь: сейчас Игорь надавит на педаль газа, и машина уедет. Сейчас…
В дверях она обернулась. Он стоял у машины, ждал. И ей вдруг показалось, что у него в руках завернутый в одеяльце малыш. Она даже сморгнула: на глаза навернулись слезы. Ей всего лишь показалось.