Проигравший выбирает смерть
Шрифт:
Правая рука следователя легла на кобуру, левая – подхватила висевший на стене мегафон. Колубаев набрал носом воздух, как бык на арене, и бросился к выходу. За ним спешили другие милиционеры.
На середине площади Колубаев услышал, как где-то во дворе по соседству раздался стрекот заведенного мотоцикла.
Глава 62
Когда щелчок пистолета, приставленного к виску, пронзил Заколова, в нем тоже что-то щелкнуло.
Нина! Если не можешь постоять за себя, как ты берешься защищать других? Погибнет он – погибнет и она! Погибнет по его вине.
Металлический щелчок взводимого курка придает движение стволу, ствол давит в висок, нервные окончания сообщают импульс мышцам. Заколов резко приседает. Нет, не так! Он мгновенно рушится вниз.
Звучит выстрел!
Эхо мельтешит между стенами, бьет по ушам. Пуля прошивает пустоту и вонзается в стену. Крошки обожженной штукатурки сыпятся вниз. Они еще в полете, Тихон тоже не достиг пола, но локоть уже бьет в печень Бека. Лицо Бека кривится от боли, он сгибается, вторая рука Заколова цепляет его ноги, и тело бандита рушится вперед. Рука с пистолетом грохается об пол. Оружие отлетает и, крутясь, заезжает под сейф. Лысая голова бьется об пол и подпрыгивает. Ай да упругий линолеум! Брызги пота с лысины осыпаются вниз. Ноги Бека, напротив, взмывают вверх, из-под них выскакивает Заколов. Ступни вора в огромных ботинках гирями падают на пол.
Тихон подхватывает свой рюкзак и прыгает к двери. К нему рвется Есенин, но спотыкается об огромное тело Бека. Падающий Есенин успевает зацепить Заколова, и тот кубарем выкатывается в проем.
Тихон уже в коридоре, он на коленях, но, не успевая встать, захлопывает железную дверь. В скважине замка торчит отмычка, Тихон задерживает дыхание и осторожно крутит ее. Зацепилось! Штыри въезжают в железный косяк. Но разве это преграда для Есенина. Рука нащупывает клей «Момент», пальцы давят на тюбик, личинка заполняется густой массой. Готово! Пусть ковыряется.
Заколов вскакивает, вбегает в зал для посетителей, рюкзак увесисто бьет по плечам. У противоположной двери корчится связанный милиционер, его лицо замотано кителем. Окно, через которое они вошли, открыто. Тихон взлетает на подоконник и прыгает вниз. Ноги амортизируют прыжок, ладони втыкаются в холодное железо лебедки.
Все, он на свободе! Быстрее отсюда.
Внезапно из кустов выходит человек. Он совсем рядом, всего в нескольких метрах. Заколов смотрит на темную фигуру. Человек в форме. Это милиционер! В его руке пистолет. Сейчас он крикнет: «Стой! Руки вверх!». Лучше сдаться и все объяснить.
Тихон собирается медленно распрямиться, чтобы не провоцировать капитана милиции.
Но тот, шагнув вперед, останавливается и молча поднимает руку с пистолетом. Ствол нацелен в грудь Заколова. Рука решительно сжата, фигура напряжена.
Страшная догадка пронзает Заколова. Капитан хочет стрелять без предупреждения!
Тихон рывком поднимает тяжелый корпус лебедки. Грохот выстрела, звон металла, лебедка вздрагивает в руках, принимая на себя импульс пули.
Милиционер делает шаг вперед. Он все еще молчит, а рука с пистолетом не опускается. Заколов оглядывается. Бежать некуда, только обратно в окно. Он вскакивает на подоконник, прикрываясь лебедкой, и скрывается в помещении.
Снова выстрел, рикошет пули от угла лебедки, огненные брызги озаряют темный зал. Куда бежать? Справа связанный милиционер, он уже встал и неуклюже загораживает проход. Слева тупик. Там слышен грохот железной двери и отчаянная ругань – Бек пытается взять преграду силой. Сзади вот-вот появится неразговорчивый стрелок. Тихон бросается вперед к окнам. В них хорошо просматривается площадь. Из отделения милиции к сберкассе бегут несколько милиционеров.
Все! Ловушка захлопнулась.
– Заколов!
Это голос со двора здания. Он не громкий, но жесткий. Похоже, что милиционер с пистолетом все же умеет разговаривать.
– Заколов! Я меняю твою девчонку на деньги из банка. Ты знаешь, где меня найти.
Тихон падает на колени. О ужас! Он раскрыт и разоблачен. Все кончено. Прятаться и убегать теперь бесполезно. А про какую девчонку ему говорят? Ну конечно, про Нину! Что с ней?
Тихон торопливо подбегает к окну во двор. Кусты с шуршанием поглощают фигуру милиционера, лишь четыре звездочки на погонах мелькнули в свете луны. Капитан милиции скрылся. Куда он?
Не успел Заколов сформулировать этот вопрос, как из-за угла выскочили несколько новых милиционеров. Голос, усиленный мегафоном, расколол ночную тишь:
– Граждане преступники, вы окружены. Сдавайтесь. Чистосердечное признание облегчит ваше наказание.
Заколов отпрянул от окна. Что-то здесь не так. Один милиционер убегает, другие прибегают. Из комнаты с сейфом раздались звонкие выстрелы. Видимо, Бек достал пистолет и палит в дверь. Милиционеры, окружившие здание, сбавили пыл и залегли в тревожном ожидании.
Тихон огляделся. Если нельзя ни вперед, ни назад, ни вправо, ни влево, то что остается? Вверх или вниз!
Заколов посмотрел на лебедку и две колонны, подпирающие плиты на потолке. Надо попробовать!
Вскоре лебедка была закреплена за одну колонну, а трос перекинут вокруг другой. Заколов стал интенсивно качать рычаг. Тросы натянулись, вгрызлись в бетон колонн. Тихон продолжал стягивать путы. Толстый трос начал интенсивно сминать арматуру колонн, сыпались кусочки бетона, одна из колонн явно прогнулась. Тихон остановился, чтобы отдышаться.
– Студент, а студент! – услышал Заколов тихий зов Есенина. – Подойди сюда, дело есть.
– Что тебе? – приглушенно крикнул Тихон.
– Если выберешься отсюда, передай моей матери деньги. Очень прошу.
– Какие еще деньги? Ворованные?
– Я у нее забрал в долг из гробовых, а Ныш, сволочь, остальные украл. Если не отдам – век воли не видать. Подойди, я тебе в щель просуну. Это чистые бабки.
– Как я выберусь, кругом милиция обложила?
– Ты ушлый, и фарт тебе идет, может, прорвешься.