Проигравший

Стогов Илья Юрьевич

– Ну?

– Ну и накосорезили. Я просил взять сантиметров на тридцать повыше, а они не послушались. И пробили трубу. В результате чего вода залила несколько служебных помещений. У вас же там в рапорте все написано. К чему лишние вопросы?

(Нужно было видеть лица этих работяг, когда из стены вырвался фонтан ледяной воды. Первого сбило с ног сразу, а второй пытался бежать, задрав молоток над головой, да только вода била с такой силой, что далеко он по-любому бы не ушел.

Еще через минуту воды в подземном

переходе было уже по колено. Двух иностранных туристок потоком вынесло на улицу, прямо к кремлевским кассам. Кричали женщины, двуглавые орлы на кремлевских башнях от удивления разевали клювы, а стоявшие у Боровицкой башни солдаты в красивых мундирах чуть не уронили свои карабины и пытались вспомнить, что в таких случаях рекомендует делать так и недоученный ими Устав караульной службы.

А еще три минуты спустя, когда напор воды уже выламывал из стены большие кирпичные блоки, на месте появились офицеры ФСО. С каменными подбородками, ледяным блеском в глазах и пистолетами наизготовку. И смешным все это казаться сразу же перестало.)

Стараясь не особенно повышать голос, майор продолжал:

– Тебе все это кажется смешным? Зря. Напомнить, как называется твоя должность? Ты ведь не милиционер. Отмазывать от ответственности тебя никто не собирается. Ты всего-навсего консультант органов внутренних дел по вопросам истории и искусствоведения. Консультант, понимаешь?

– Понимаю.

Майор сидел за столом, Стогов на стуле прямо перед ним, а у окна рылся в бумагах и пытался не отсвечивать капитан Осипов. Он изо всех сил перекладывал папки и хмурил брови. Хотя на самом деле ситуация казалась ему даже немного забавной. Что-то похожее происходило в их общем кабинете каждый понедельник. Ну, может, рапорты из Москвы фигурировали в беседе и не часто, а в остальном – типичное утро понедельника. Все, что будет дальше, Осипов знал на несколько ходов вперед.

– Ну, так и не суй свой длинный нос куда, блин, не просят. Сиди и консультируй. Молча! Гуманитариев типа тебя мы тут в гробу видали. Не прекратишь в рабочее время свои бессмысленные и разрушительные поиски – вылетишь на улицу. За зарплату, как у тебя, на это место я найду сто штук таких, как ты.

– Вы всерьез думаете, будто я держусь за это место?

– Чего ж тогда работаешь, если не держишься?

Осипов переложил еще пару папочек и кинул очередной взгляд в их сторону. Почти ровесники. Оба невысокие. Но в остальном – полные антонимы друг друга. Как прилагательное «солнечный» и существительное «Петербург». Майор был гладко выбрит и пах хорошим одеколоном. Стогов вонял своими сигаретами, а о том, что лицо положено брить, не слышал, похоже, вообще никогда. Капитан усмехнулся и облокотился на шкаф. На ногах у майора были начищенные ботинки, а у Стогова – когда-то белые кеды. На пол с них успела натечь довольно большая лужа.

Стогов перестал крутить сигарету в пальцах и встал со стула. Стул был старым и скрипнул.

– Когда вам надоест орать, дайте мне знать. Я буду снаружи. Пойду, выкурю там сигарету. Может, помру от этого, и будет вам радость.

Он вышел из кабинета. Капитан Осипов усмехнулся:

– Наш искусствовед опять искал библиотеку Ивана Грозного?

– Ты-то хоть не лезь.

– Чего он натворил?

– Укатил на выходные в Москву. Устроил там черт знает что. Какую-то кремлевскую башню подтопил, теперь ремонтировать придется. Странно, что его вообще отпустили. За такое мог ведь и сесть. Вот на хрена мне в отделе такой подарок, а? Руководству утром из Главка звонили, спрашивали, где мы таких дураков находим.

– А он чего говорит?

– Как обычно: был как никогда близок к цели. Основывался на верных исторических источниках. Если бы не пробило трубу с водой, библиотека уже была бы у него.

– А представляете, товарищ майор, если он ее реально найдет? И станет миллионером, а?

– Ты-то, блин, не начинай, а? Ну какая библиотека? Сколько он ее ищет? Если бы там что-то было, ее бы давно нашли. Этот идиот, когда ходит в туалет, небось, член у себя в ширинке отыскать не в состоянии.

Дождь все еще бился в подоконник. В кабинете пахло мокрой одеждой и отсутствием перспектив. Мобильный телефон майора зазвонил почти одновременно со стационарным, стоящим на столе. На экранчике мобильного высветилось «ЖЕНА».

– Але! Да! Погоди минутку, у меня звонит городской.

Майор плечом придавил мобильный к уху, протянул руку и взял трубку городского.

– Да. Да, товарищ полковник. Внимательно слушаю.

В мобильный:

– Да погоди ты минутку!

В городской:

– Я не вам, товарищ полковник. Нет-нет! Я внимательно слушаю. Что вы говорите? Актер? И что, совсем-совсем пропал? Он хоть популярный? Да, понял.

Снова в мобильный:

– Слушай, ты можешь минутку подождать, а?

Снова в городской:

– Нет-нет, товарищ полковник! Все понял. Сейчас выезжаем. Да! Я все понял! Прямо сейчас! Как его фамилия? Я записал.

Одну трубку майор положил на аппарат, а вторую мастерски перехватил левой рукой.

– Ну, чего тебе?.. Да я не грубо… А я говорю, не грубо… Просто я миллион раз просил: не выноси мне мозг хотя бы на работе… Да потому что это работа!.. Еще раз спрашиваю: чего ты хотела?.. Мне некогда! Потому что срочный вызов. Из управления звонили. Все, вечером поговорим. Ве-че-ром! Пока, дорогая!

Он сунул телефон в карман и поднял глаза на капитана.

– Срочный вызов. Похоже, по нашей части. Давай сюда этого гения. Скажи, что если ему нужна зарплата, чтобы оплачивать ремонт московского Кремля, то через две минуты чтобы был в машине.

5

Капли дождя бились в лобовое стекло, бились в асфальт, бились в крышу автомобиля. Невозможно было поверить, как в опасную ересь, будто где-то на свете существует солнце и, выходя на улицу, люди не натягивают капюшоны.

Мокрое небо, мокрые набережные, насквозь мокрые фасады домов. Город казался слегка заплесневелым. Припарковать служебный Nissan водитель постарался как можно ближе к подъезду. Лицо встречавшей их женщины капитан Осипов увидел прямо перед боковым стеклом автомобиля. Располагалось лицо как-то неправильно, как-то слишком уж низко. Только когда Осипов открыл дверь и, наступив в лужу, вылез наружу, до него дошло, в чем дело. Он вылез из машины, распрямился во весь рост и понял: встречавшая их администратор театра была карликом. Очень низеньким человечком, вряд ли больше чем метр двадцать в высоту.