Происхождение украинского сепаратизма
Шрифт:
Едва ли не единственный случай подлинной тревоги и подлинного понимания смысла украинского национализма видим в статьях П. Б. Струве в «Русской мысли» [213] . Это первый призыв, исходящий из «прогрессивного» лагеря к|277: русскому общественному мнению «энергично, без всяких двусмысленностей и поблажек вступить в идейную борьбу с „украинством“ как с тенденцией ослабить и даже упразднить великое приобретение нашей истории — общерусскую
213
Струве П. На разные темы // Русская мысль. 1911. Кн. 1, январь. С. 184—187 (2-я паг.) ; Его же. Общерусская культура и украинский партикуляризм: ответ украинцу // Русская мысль. 1912. Кн. 1, январь. С. 65—86 (2-я паг.).
Струве усмотрел в нем величайшего врага этой культуры — ему представляется вражеским, злонамеренным самое перенесение разговоров об украинизме в этнографическую плоскость как один из способов подмены понятия «русский» понятием «великорусский». Такая подмена — плод политической тенденции скрыть «огромный исторический факт: существование русской нации и русской культуры, именно русской, а не великорусской»*. «Русский», по его словам, «не есть какая-то отвлеченная „средняя“ из всех трех терминов (с прибавками „велико“, „мало“, „бело“), а живая культурная сила, великая развивающаяся и растущая национальная стихия, творимая нация (nation in the making, как говорят о себе американцы)» {248}.
Только после большевистского эксперимента, сделавшего так много для превращения русской культуры в «великорусскую», можно в полной мере оценить такую постановку вопроса. Русская культура «неразрывно связана с государством и его историей, но она есть факт в настоящее время даже более важный и основной, чем самое государство» {249} .
Низведение ее до местной, «великорусской», дает основание ставить рядом с нею, как равные — малорусскую и белорусскую. Но ни одна из этих «культур» — еще не культура. «Их еще нет,— заявляет Струве.— Об этом можно жалеть, этому можно радоваться, но во всяком случае, это факт»*. Недаром евреи в черте оседлости, жившие по большей части среди белорусов и малорусов, приобщались не к малорусской и белорусской, а к русской культуре [214] ~. На всем пространстве Российской империи, за исключением Польши и Финляндии, Струве не видит ни одной другой культуры, возвышающейся над всеми местными, всех объединяющей. «Гегемония русской культуры в России есть плод всего исторического развития нашей страны
214
Одна еврейская газета на русском языке, издававшаяся в Киеве, писала, что она отнюдь не противница и не ненавистница малороссов, «но когда Шекспира и Ибсена переводят на… мертвое, для оживления измененное профессором Грушевским до неузнаваемости и непонимаемости наречие,— это противно. Таких явлений мы, конечно, противники, и будем с ними бороться и будем их высмеивать»*. (Южная копейка. 1911. № 300. Цит. по: Щёголев С. Н. Украинское движение … С. 472).
Сколь ни были статьи П. Б. Струве необычными для русского «прогрессивного» лагеря, они не указали на самую «интимную» тайну украинского сепаратизма, отличающую его от всех других подобных явлений — на его искусственность, выдуманность.
Гораздо лучше это было видно людям «со стороны», вроде чехов. Крамарж называл его «противоестественным» [215] *, а «Parlamentar», орган чешских националистов, писал об «искусственном взращивании» украинского национализма. До прихода к власти большевиков он только драпировался в национальную тогу, а на самом деле был авантюрой, заговором кучки маньяков. Не имея за собой и одного процента населения и интеллигенции страны, он выдвигал программу отмежевания от русской культуры вразрез со всеобщим желанием. Не будучи народен, шел не на гребне волны массового движения, а путем интриг и союза со всеми антидемократическими силами, будь то русский большевизм или австро-польский либо германский нацизмы. Радикальная русская интеллигенция никогда не желала замечать этой его реакционности. Она автоматически подводила его под категорию «прогрессивных» явлений, позволив красоваться в числе «национально-освободительных» движений.
215
См. интервью д-ра Крамаржа, данное сотруднику «Нового времени»: Новое время. 1911. Октябрь. № 12804. ; Щёголев С. Н. Украинское движение … С. 478.
Сейчас он держится исключительно благодаря утопической политике большевиков и тех стран, которые видят в нем средство для расчленения России.|279: