Происшествие исключительной важности, или Из Бобруйска с приветом

Шапиро-Тулин Борис

Дело в том, что собака, претендующая на роль вестника, была заведомо наихудшим вариантом. Моня на всю жизнь запомнил, как

в детстве его укусил приблудный пес и отец, напуганный нередкими в ту пору случаями бешенства, сорок дней водил упирающегося сына в специальный медпункт, где Моня вынужден был терпеть неприятные уколы в живот. С тех пор он старался с представителями этой части «братьев наших меньших» не общаться и по возможности обходил их стороной. Не сложились у него отношения и с двумя собаками, жившими у тети Баси. Хмурый Рекс постоянно ворчал на сутулого постояльца, подозревая Моню в желании отобрать любимую кость, которую он обычно обгладывал у входа в будку. Такса же Анорексия, выказывая свою полную солидарность с бдительным Рексом, время от времени норовила помочиться в Монины тапочки, которые чистоплотная тетя Бася выставляла на крыльцо, чтобы ее квартирант перед тем, как войти в дом, отверз (так она выражалась) от своих ног вторчерметовский прах. Из всей живности, обитавшей рядом с ним, один только хряк Фомка проявлял к Моне явную симпатию. Когда Моня пробирался мимо его загона в тесное, покосившееся от времени сооружение, которое тетя Бася на старинный, как ей казалось, манер элегантно называла «сортириус», Фомка приветливо похрюкивал, и, если бы Моня понимал, на каком языке разговаривают эти животные, он непременно бы ему ответил.