Происшествие
Шрифт:
— Где комната Эмили? — спросил я и сделал движение в сторону гостиной, решив, что сам найду дорогу скорее, чем Слокум приведет мне Келли сюда.
Но в этот момент дочь неожиданно появилась из гостиной. За ней по пятам следовал Даррен. Келли шла медленно, будто бы нехотя.
— Нашел, — объявил Даррен.
— Привет, пап, — мрачно проговорила Келли.
Она была в куртке, в руках держала рюкзак. Келли подошла и обняла меня. Рюкзак оказался не застегнут,
— С тобой все хорошо, солнышко? — спросил я.
Келли кивнула.
— Ты заболела?
Она немного помедлила и произнесла:
— Я хочу домой.
— Даже не знаю, что с ней случилось, — проговорил Даррен так, словно Келли не было в комнате. — Я спросил ее, но она ничего не ответила.
Келли даже не посмотрела в его сторону. Я пробормотал «спасибо» и вывел ее на крыльцо. Энн и Даррен что-то проговорили и закрыли за нами дверь. Я остановил Келли и нагнулся, чтобы застегнуть ей рюкзак. Беседа в доме велась на повышенных тонах.
Когда Келли села в машину и мы отъехали от дома Слокумов, я спросил:
— Что случилось?
— Я плохо себя чувствую.
— Что у тебя? Болит живот?
— Мне не по себе.
— Переела пиццы? Или выпила слишком много газировки?
Келли пожала плечами.
— Что-то произошло? Это из-за Эмили?
— Нет.
— Нет, ничего не случилось? Или нет, это не связано с Эмили?
— Я просто хочу домой.
— Эмили или кто-то еще наговорил тебе гадостей? О маме?
— Нет.
— Мне показалось, ты не хотела разговаривать с мистером Слокумом. Он что-то сделал?
— Я не знаю.
— Как это не знаешь? — Внутри у меня снова все заклокотало. Слокум с самого начала вызывал во мне неприятные чувства. Я не мог их точно определить, но что-то мне в нем не нравилось. — Он… он сделал что-нибудь нехорошее?
— Нет, все замечательно, — ответила Келли, не глядя в мою сторону.
В голову полезли самые ужасные мысли. Я понимал, что должен расспросить ее подробно, но знал, как это будет непросто.
— Послушай, солнышко, если что-то произошло, ты должна мне рассказать.
— Не могу.
Я посмотрел на нее, но она по-прежнему глядела вперед.
— Не можешь?
Келли ничего не ответила.
— Что-то случилось, но ты не можешь мне рассказать, так?
Келли поджала губы. Меня охватила тревога.
— Кто-то взял с тебя слово никому не рассказывать?
Через мгновение она сказала:
— Не хочу, чтобы у меня были неприятности.
Я старался говорить как можно спокойнее:
— У тебя не будет неприятностей. Иногда взрослые берут с детей слово никому не рассказывать, но это неправильно. Каждый раз, когда взрослые поступают так, они пытаются что-то скрыть. И вовсе не потому, что ты сделала нечто плохое. Даже если они угрожают, будто у тебя могут быть неприятности, если ты кому-то расскажешь, не верь им.
Келли едва заметно кивнула.
— Так вот… что случилось? — осторожно спросил я. — Там была Эмили? Она видела это?
— Нет.
— А где была Эмили?
— Не знаю. Она меня еще не нашла.
— Не нашла тебя?
— Я пряталась. Потом должна была прятаться она.
— От ее отца?
— Нет, — возразила Келли. — Нет, мы прятались друг от друга. В доме. И в то же время должны были потихоньку сфотографировать друг друга.
— Хорошо, — сказал я; ситуация потихоньку начала проясняться. — Потом она появилась и нашла тебя?
Келли покачала головой.
Мы проезжали больницу: в этом месте я обычно сворачивал на Сисайд-авеню и ехал к нашему дому, который стоял в отдалении от пролива, — однако подумал, что если поверну к дому теперь, когда Келли разговорилась, она может снова замкнуться, поэтому проскочил мимо нашей улицы и прокатил дальше по Бриджпорт-авеню. Если Келли и заметила, как мы проехали наш поворот, то ничего не сказала.
Итак, больше никакой лжи. Это была моя… наша жизнь. Отец и дочь должны поговорить, хотя отец с большим удовольствием перепоручил бы этот разговор матери, окажись у него такая возможность.
— Солнышко, мне очень сложно тебя об этом спрашивать, но я должен это сделать, понимаешь?
Она посмотрела мне в глаза и отвернулась.
— Мистер Слокум что-то с тобой сделал? Он дотрагивался до тебя? Он сотворил нечто против твоей воли? Если он так поступил, это неправильно, и мы должны все обсудить. — Мне это казалось немыслимым. В конце концов, он полицейский. Но мне было плевать. Даже если бы он возглавлял ФБР, я бы избил его до смерти, дотронься он до моего ребенка.
— Он меня не трогал, — ответила Келли.
— Хорошо. — Я стал обдумывать другие сценарии. — Он тебе что-то сказал? Или что-то показал?
— Нет, ничего такого.
Я глубоко вздохнул.
— Тогда в чем же дело, милая? Что он натворил?
— Он вообще ничего не делал. — Келли повернулась и с укором посмотрела на меня. — Это был не он. А она.
— Она? Кто?
— Мама Эмили.
Глава восьмая