Произведения (сборник)
Шрифт:
На одной из пирамид, окружающих искомое сакральное место, накануне назначенного дня направил свое ментальное тело в горную выработку, где раньше встречался с невидимой сущностью. Как обычно, через воронку, т.е., углубление в горах в виде небольшой кольцевой структуры обрушения, спустился на первый этаж, затем по винтообразному шахтному стволу на второй, где и остановился перед двумя проемами в стене.
Мысленно обратился к представителям подземного мира с сообщением о своем прибытии (другие участники похода занимались каждый своим делом, по своим индивидуальным программам). Через некоторое
Внезапно в кресле напротив проявился огромного роста молодой человек, через несколько секунд принявший облик довольно пожилого мужчины. Он мягко, ласково подал мне свою огромную руку, моя рука утонула в ней.
Я поприветствовал и спросил, как его зовут? Он ответил коротко:
– "И…", - и внимательно уставился на меня.
– Это твое родное имя или псевдоним?
– спросил я.
– Псевдоним - ответил он.
– Почему ты сначала был молодым, а затем представился мне пожилым человеком?
– Это для того, чтобы показать тебе, как мне много лет. Я очень стар.
Затем я сообщил, что мы пришли в физических телах в этот район специально для встречи с ними, видим в этом довольно высокую степень эволюции, от Высшего "Я" имеем информацию, что встреча состоится на следующий день.
– Да - подтвердил он, - мы с вами встречаемся завтра. Я жду вас.
– Тогда я пошел?
– Да.
Попрощавшись, я вылетел из подземных выработок на поверхность и, не выходя из трансового (медитативного) состояния, сконцентрировал сильную мысль-обращение к своему Наставнику "О…". Ждать долго не пришлось. На вершине ближайшей горы появился яркий шар света, спустился ко мне и превратился в Наставника, придав себе привычный за многие годы образ пожилого человека в белом хитоне.
Как всегда, так вообще принято в тонком мире, без приветствия. Мы с ним не виделись почти два года. В то время, когда он плотно работал со мной, вечно был недоволен моими темпами духовного роста, сетовал, что мало работаю над собой, мало медитирую, совсем забросил алхимические эксперименты. Сейчас же от него исходило какое-то спокойное, приветливое благодушие, он улыбался, что было редчайшим явлением.
– Дорогой мой Наставник, "О…", я прошу завтра отправиться со мной на встречу, пожалуйста.
"О…" охотно и, как мне показалось, с радостью согласился:
– Да, пойдем вместе. До встречи.
И он ушел, "растворился".
На следующий день наша группа поднялась к первой воронке, после короткой медитации, призванной с моей стороны предупредить обитателей подземного мира, мы приступили к выполнению нашей главной задачи.
Вторая воронка, через которую в ментальном теле я проникал в подземное пространство, была заснежена. Выбрав сухой плоский камень, выступавший над снегом, приступил к активной медитации. Ранее я уже говорил, что являюсь сторонником именно активной медитации, с заданными программами на получение новых знаний и активному общению с обитателями, как параллельных тонких планов, так и нашего трехмерного мира.
Очень быстро вышел из тела, завис над физическим и направил сильный призыв Наставнику. Учитель ждал моего сигнала, тотчас появился рядом. Мы поприветствовали друг друга, просто направив мысли любви, а я еще и признательности за его дружбу и помощь. Он взял меня крепко за руку, и мы начали спокойный спуск в недра, в первую выработку, наиболее близко расположенную к поверхности.
Медленно спускаемся по огромной полости, диаметром примерно, около полукилометра, Учитель вдруг обратился ко мне с некой претензией:
– А что это ты меня вырядил в какую-то белую хламиду?
Я? Надо сказать, что с первых же минут нашего знакомства, он являлся мне всегда в одежде типа римской тоги, хитона или иного рода египетской или древнегреческой одежды, я в фасонах не разбираюсь. Короче, в каком-то белом балахоне с открытым рукавом. И даже зимой на застывшем озере, в любую стужу он неизменно появлялся именно в этой одежде. И вдруг такой вопрос?!
Пока в замешательстве я обдумывал ответ на такую несправедливость, не придумывал я ему никакой одежды, не одевал, до такой наглости даже мысли бы не дошло - он преобразил, как он выразился, "белую хламиду" в элегантный черный костюм с бабочкой на белой рубашке, какие обычно голливудские знаменитости носят на Каннском кинофестивале.
"Вытаращив глаза" на происходящие с Наставником метаморфозы, я воскликнул:
– Но, Учитель! Вы же сами пришли ко мне в такой одежде!
– М-да?
– удивился он, - ну, тогда извини.
И он снова "оделся" в белую просторную привычную одежду. Это уже потом я осмыслил, зачем он так сделал, но расскажу сейчас, не в хронологическом порядке.
Незадолго до описываемого путешествия я предпринял посещение другого города Шамбалы, в котором перед погружением в подземное пространство вырядился в белоснежный костюм, в точности такой же, какой напялил на себя Наставник, только другого цвета. Так вот, таким образом Учитель мне напомнил, что придуманная в таких случаях одежда ничего не значит. А во-вторых, отвлек меня от торжественности события, чтоб "от радости в зобу дыханье бы не сперло".
Продолжая держаться за руки, мы опустились на дно первой выработки, затем через боковой вход по спиралевидной шахте в два с половиной витка, диметром метров 200-300м, очутились еще ниже в более просторной горной выработке, в зале, где еще есть тусклый свет, где раньше я встречался с жителем города по имени "И…".
– Здесь нет никого, а там - я указал на два высоких проема в каменной стене, - есть две двери в лифт.
– Едем - ответил Наставник и, не отнимая своей руки от моей, ввел меня в лифт. Там были два разных "нечто", большие, размером с мою ладонь, одно - вниз, другое - вверх. И всё.
Он прикоснулся к одному из них, и мы быстро спустились в огромную выработку, в виде полушария.
О Господи! Только сейчас я сообразил, что значили громкие слова, произнесенные неизвестно кем, когда при моем первом ментальном посещении Главной Шамбалы, города Калапы, в гроте проявилась такое же "нечто", привожу дословно: "Ого! Так вас же приглашают!" Если бы тогда я знал ее назначение!! Надо было просто прикоснуться…
Всё выработанное пространство было закрыто стеной из матового, голубоватого цвета материала, почти соприкасавшейся с горной породой.