Производственный роман
Шрифт:
Я — сторонник демократии, поступательного демократического развития, и с этого пути меня не собьет даже то, что я вчера услышал от одного господина депутата, к чему еще вернусь и что считаю не проявлением демократии, а наветом на демократию. (Бурное одобрение.) Не буду углубляться в теоретические споры по поводу различных концепций, порекомендую лишь господину депутату обратить внимание на одну-единственную цитату, цитату, взятую мной из письма одного всемирно известного писателя-политика Токвилла: «Друг мой, — пишет одному своему другу Токвилл, — не будем спорить о том, опасной или желанной может быть демократия для свободы. Это больше не теоретическая концепция,
Итак, что касается нашего дела: по-моему, не стоит рисковать положительными финансовыми потерями ради ожидаемой прибыли. Но о том, что между этими двумя вещами есть логическая связь, свидетельствует выступление господ депутатов, которые, зная о преимуществах, зная обстановку и следуя логике, пришли к тому, что вместо 30-процентной квоты спровоцировали 40 — 42-процентную.
А что из этого следует?
Из этого следует то, что в отношении нас компенсация неполная, но частично, в связи с тем, о чем я сейчас упомянул, она все-таки есть, с одной стороны, а с другой стороны, с совершенной определенностью можно утверждать, что оказывается абсолютно безосновательной вновь устроенная представителями противоположной стороны шумиха по поводу того, что Венгрия платит 30 %, а пользуется 50-процентным правом голоса, поскольку Венгрия платит чистыми деньгами 30 %, а остальное оплачивается за счет льгот единой таможенной зоны.
Сразу же добавлю, что гораздо важнее этих правил мы считаем возникновение и утверждение атмосферы сознательности и дисциплины, которая бы сама по себе клеймила нерях, лентяев и лодырей, в которой нарушение дисциплины, неоправданные прогулы и бракодельство являлись бы стыдом и позором.
Господин депутат Нандор Хорански также изволил заметить, что премьер-министр потопил нацию в унижении. В самом деле, наш отчет был бы неполным, если умолчать о трудностях. По дороге к победе встречаются не только успехи, но и трудности. Вследствие прошлогодней засухи у нас был плохой урожай кормовых, что повлияло на снабжение продовольствием в общем. Классовый враг 30, кулак и спекулянт, сразу же пошел в наступление в этом направлении (например, это проявилось в том случае, когда часть хлеба приобрела более коричневый цвет, не утратив при этом своего качества…), и, поскольку мы вовремя не проявили достаточной бдительности, это преумножило наши трудности, которые, как известно, носят переходный характер и которые мы в скором времени окончательно преодолеем. Так же как успех не вскружил нам голову, не испугают нас и трудности.
Расскажу конкретный случай, произошедший со мной. Несколько дней назад в городе Дорог один человек мне сказал, что если бы они получали в два раза больше жира и сала, то удвоили бы урожай, то есть он стал бы в два раза больше. Я сразу же подумал о том, что этого товарища (оживление) надо бы поймать на слове (оживление).
Товарищи уже по опыту знают, что если мы сосредоточиваем свои силы на какой-либо задаче, то эту задачу выполняем. Это касается возникшей вследствие прошлогодней засухи нехватки мяса и жира. Товарищи могут поспособствовать осуществлению решения этого вопроса тем, что дисциплинированно выждут тот недолгий срок, спустя который мы решим и этот вопрос.
Это трудности переходного
Несколько дней назад в области Зала девушка-трактористка рассказала, чем ее хотели напугать, чтобы она не садилась за трактор. Упадешь с него и разобьешься, сказала ей мать. Надорвешься на тяжелой работе, предсказывали ей. А она на это отвечала: прежде, когда я была вязальщицей снопов или копала, по вечерам у меня ломило спину, а теперь, когда после работы я слезаю со своего трактора, то почти не чувствую усталости. При социализме, повторяю, машина наконец-то не эксплуатирует работника, а помогает, служит ему.
Могу добавить, что это так во всем мире, где строят социализм. Я прочел историю Борткевича, молодого рабочего, токаря-скоростника и лауреата Сталинской премии. Когда на их завод прибыл новый токарный станок, молодые рабочие с горящими глазами обступили его и так смотрели на него, как смотрит музыкант на новый инструмент, из которого он будет извлекать новые звуки и новые мелодии… Когда Борткевич стал добиваться первых успехов в скоростной резьбе, ему на помощь сразу же пришли лучшие инженеры завода. Они помогали ему определить, под каким углом установить резец, давали советы по шлифовке, заказывали для него специальную литературу, подключили к консультациям преподавателей Ленинградского Технологического института. Они и сами у него учились.
Здесь многими товарищами поднимался вопрос, стоит ли поднимать обязательный средний показатель не с восьмидесяти до ста двадцати, а с восьмидесяти до ста пятидесяти. Какие бы благие намерения ни стоялиза этими предложениями, товарищам все-таки не стоит упускать из виду, что есть не только сильные, но и слабые. Поэтому я бы порекомендовал на первых порах держаться ста двадцати, точнее, перейти к ста двадцати. Естественно, там, где дисциплина и дух солидарности позволяют, не исключено, что средний показатель может быть даже 180, но обязательным пусть остается только сто двадцать. Я считаю, что так полезней для здоровья.
Развитие промышленности свидетельствует о том, что наш ускоренный план реален и, вопреки всяческим сомнениям и критике врагов, выполним. Но нельзя забывать об отставании в семь десятых процента и о том, что в декабре семь праздничных дней и двадцать четыре рабочих.
Товарищи со мной согласны.
Правильное проведение этих мероприятий будет в дальнейшем укреплять, теснее сплачивать союз рабочих и крестьян в рамках народной демократии, будет в дальнейшем укреплять мирный фронт, чьими верными солдатами мы являемся и которому каждый наш успех придает новые силы. (Аплодисменты.)
Ну а что — (шум слева) уже немного осталось («Послушаем! Послушаем!») — касается политических последствий, об этом хочу сказать вкратце. Однако же вызвало большое изумление, что после того, как мой ув. коллега депутат Йокаи указал на то, что в случае неразрешения этих вопросов, то есть возникновения неопределенной ситуации, будет оказано заметное воздействие на взаимоотношения народов монархии, — повторяю, я был крайне удивлен, когда вы в ответ сказали, что это сплошная поэзия.