Прокачаться до сотки 2
Шрифт:
А Петька-Пьеро? Мой лучший друг, ставший мне зятем? Неужели оставил сеструху одну? Хм… Даже не знаю… Уверен, что если бы сеструха узнала, что мне нужна помощь, выпнула бы его сама из дому. Так что вполне возможно.
Пепел? Да, думаю, этот здесь. Чтоб Андрюха и пропустил хорошую драку и не кинулся помогать друзьям? Да бросьте. Быть не может такого.
Димка-Маркони? Не знаю. Он же какой-то там уникум, которых, днём с огнём не сыскать. Так что могли просто не отпустить. Он же, вроде как, снова служит.
Эх… Жаль, что на Джинна рассчитывать не приходится. А Степаныч? А? Где он? Позвал ли его с собой Мажор? Если позвал, тот, наверняка же, всё бросил и рванул к нам.
Так что не знаю я, кто там прибыл. С наибольшей долей уверенности могу сказать только за Мажора, Хана, Листика и Пепла. И что они там вчетвером собираются воевать?
Вон даже Балагур нервничает, потому что мы все пришли к таким же выводам.
Однако отвлёкся. Важнее вопрос, как Эдем допустил попадание взрывчатки в этот мир? Даже Листик не смог бы в кратчайшие сроки изготовить из местных ингредиентов, что-то взрывоопасное. Тем более в таких количествах…
После взрыва башни и скидывания вниз часовых со второй скалы, прогремело ещё три взрыва. Один из них проделал дыру в стене.
Ждать было больше нечего, и мы организованной толпой рванули в бой. Я, Балагур, Тихоня и Пума ворвались в пролом, размахивая копьями, а локисы устремились через верх. Чтоб помочь одинокой фигурке в голубом берете, ловко сражающейся сразу с двумя бандитами.
И собственно всё. Ярким финалом боя стало падение со стены, одного из Посредников прямо нам под ноги. Этакий «шмяк» и тишина.
Внимание!
Вы сняли осаду с города-храма. Бонусы перестают действовать. Ограничения сняты.
И только задумчивый Мажор, в неизменных камуфляжных штанах и кожаной куртке, видимо, тоже снятой с кого-то из бандитов, стоит над двумя тушками бронированных врагов. Чуть дальше, виднеется не менее десятка трупов. А в руках у него очень знакомый топорик…
– Кто спёр мой топор?! – раздаётся громовой рык Локи, откуда-то со стороны храма.
Егор, дёрнувшись, озирается по сторонам и, наклонившись, вкладывает секиру в руки лежащего у его ног трупа и со счастливой улыбкой бросается к нам обниматься:
– Братишки! Ритка! Я так рад вас видеть!
Налетев ураганом, Егор, первым делом, сгрёб в охапку Балагура, стиснув так крепко, как будто, боялся вновь потерять. Вовка не отставал, в своём стремлении переломать другу кости, а из глаз бегут слёзы радости.
– Братишка… – слышится яростный шёпот. – Братишка, живой…
Резко оттолкнув от себя Вовку, Мажор сгребает в охапку Тихоню:
– Жив, бродяга, жив!
Вот даже обидно. Почему меня в последнюю очередь? Если ещё и Пуму раньше будет тискать…
Но тут наш старшина оказался возле
– Олежа, на ручки, – и заржав, глядя на мою обалдевшую морду лица, с ногами запрыгивает на меня, обхватив ими поясницу. – Олежка! Какой же ты здоровый! Братка! – крепко стискивает. Кажется, что-то хрустнуло…
Стою и пускаю совсем не скупую мужскую слезу. То ли от радости, то ли потому, что на мне повисло, уже двое. Это Саня-Лаки свалился со стены и, последовав примеру Мажора, запрыгнул на меня, с диким повизгиванием:
– Вали, эту тушку!
Тут же, со смехом к этим двум неадекватам, присоединились Балагур и Тихоня. Так что не устоял могучий Молот. Рухнул набок, под гнётом приятной тяжести друзей. Прямо на Балагура… А вот нечего на мне виснуть.
– Ну вы как дети малые, – фыркает Пума.
А бедные локисы стоят, разинув рты, и не могут понять, что происходят? То ли дерутся, то ли обнимаются. Хорошо хоть Лизка визжать не начала, решив, что на меня напали, а то конфуз бы мог получиться.
А нет, это Пума её остановила, точно. Откуда бедной локиссе знать, что такое суровая мужская дружба?
И вот тут-то и пришла очередь Пумы. Мажор и Лаки, выбравшись из кучи-малы, радостно оскалившись и раскинув руки, бросились к ней:
– Ритка!
– Иди сюда, расцелую, – вторит Сашке Егор.
– Только если муж позволит, – девушка со смехом уворачивается и прячется за спину Тихони, который успел встать на ноги.
– Ты вышла замуж? – парни замирают в дурацких позах, вроде как их на ходу разбил паралич. Вообще это нормальное явление. Ага. В нашей компании вообще с адекватными людьми проблема.
– Да, – ехидно улыбается Ритка, при этом выглядывая из-за спины мужа, и некультурно тыкая пальцем на него.
– За Тихоню? – отмерев, парни переглядываются и разом выдают: – Ну ты даёшь!
Мажор, подмигивает Тихоне:
– Витёк, так как, насчёт, расцеловать твою жену?
– Э-э-э?.. – Витька неожиданно зависает, от такого предложения.
– Короче разрешил, – выносит вердикт Мажор. – Ритка иди обнимашки делать!
Клоуны. Вот как есть клоуны. В такие моменты начинаю понимать капитана Рогожина, который в своё время частенько задавал в небеса вопрос: «За что мне это всё?»
Блин… Надеюсь, Лизка опять не ударится в ревность и не начнёт чудить. Что значит почему? Ну, так ведь, все же полезли целовать Ритку, пока Тихоня разрешил. И Мажор, и Лаки, и Балагур, и естественно я. А ещё был Листик, который, как раз, выскочил из-за завала из брёвен, как раз со стороны рухнувшей башни.
– Не разбегаемся, я тоже-е-е… – со стороны одинокой скалы со стреломётами, планирует знакомая фигура Хана. Такое ощущение, что он летит на парашюте. Вот только над головой нет купола.