Проклятая благодать
Шрифт:
Мне было все равно.
Я сказал свое слово.
***
Охотничий домик
Через несколько дней…
— Они все будут пялиться на меня? — спросила Сапфира у Фиби.
Фиби сделала паузу, расчесывая волосы дочери. Они находились во второй спальне, стены которой теперь были белыми, а кровать — новой,
Мы должны были начать все сначала.
— Они жаждут познакомиться с тобой.
Фиби обняла дочь за плечи. Я увидел, как глаза Сапфиры опустились от этого жеста, а на губах появилась гребаная улыбка. Эти двое убивали меня каждый день.
— Никто на тебя не будет пялиться. И Лила, Мэй, Мэдди, Белла и Грейс тоже будут там. Мы все одного происхождения. Они тебе нравятся, ты чувствуешь себя с ними в безопасности. И мы все будем там с тобой.
— Хорошо, — сказала Сапфира.
Фиби отступила назад и повернула дочь лицом к себе.
— Ты такая красивая, — сказала Фиби со слезами на глазах.
Сапфира была одета в длинное фиолетовое платье, а Фиби — в белое платье с открытыми плечами, которое я чертовски любил. Обе сучки были сногсшибательны.
Обе мои, чтобы защищать и заботиться.
— Спасибо, мама, — сказала Сапфира.
Я воспринял это как сигнал, чтобы уйти. Но не раньше, чем увидел ослепительную улыбку, появившуюся на губах Фиби.
Ей никогда не надоедало это слово: мама.
Я вошел в гостиную и остановился как вкопанный. Зейн смотрел на фотографии, висящие над камином. Я подошел к нему. Он не двигался. Не думаю, что он смог бы говорить, даже если бы захотел.
— Он брал эту чертову фотографию с собой каждый раз, когда ездил на задание, — сказал я и услышал медленное дыхание Зейна.
Я боролся со стеснением в груди.
— Он смотрел на нее часами. Скучал по тебе.
— Я помню тот день, — сказал Зейн.
— Помнишь?
— Помню момент, когда был сделан снимок.
Я уставился на фотографию, как и Зейн. Сунул руку в карман и вытащил то, что хотел ему показать. Когда я посмотрел на Зейна, он уже наблюдал за мной. И он видел, что у меня в руках.
— Не уверен, что они тебе нужны.
Я почувствовал в руках холодный металл.
— Все, что произошло — хреново. И не уверен, что ты захочешь что-нибудь, принадлежащее ему, тем более это. Просто подумал, ведь он был твоим отцом…
— Я хочу, — быстро сказал Зейн.
Я кивнул и бросил жетоны ему в руку. Этот парень заставил меня задохнуться. Его глаза наполнились слезами, когда он пробежался пальцами по имени и номеру Дева.
— Я… Я горжусь им, понимаешь? —
Я кивнул, потому что не мог говорить.
— Горжусь вами обоими. — Он поднял на меня глаза. — Я понимаю, что это плохо кончилось. Но… но Клэр сказала мне, как мама гордилась вами, тобой и папой. И я помню, как она говорила, что то, что вы делаете, очень важно. Что вы оба храбрые.
— Он бы тоже гордился тобой, знаешь? — спросил я.
Зейн улыбнулся.
— Ты так думаешь?
— Я знаю это. Ты был его жизнью.
Он опустил голову, и я обнял его за плечи.
— И теперь у тебя есть я. Я не твой отец, но я твой дядя, и всегда рядом, когда ты будешь нуждаться во мне.
— Знаю, — сказал Зейн, и я вывел его на улицу.
К нам сразу подошел Малыш Эш.
— Зейн, ты стреляешь? — спросил он.
Эти два пацана нашли общий язык с той минуты, как Зейн появился в комплексе два дня назад. Я знал, что так и будет. Хорошие ребята, эта чертова парочка.
— Нет, тетя мне не разрешала. Хотя я всегда хотел, — сказал Зейн.
Эш посмотрел на меня.
— АК покажет тебе, как нужно стрелять, правда?
Зейн с надеждой посмотрел на меня.
— Конечно.
— Сейчас? — спросил Эш. — Ты должен показать Зейну мишень, в которую ты можешь попасть на деревьях.
Эш повернулся к Зейну.
— Твой дядя умеет чертовски хорошо стрелять. Никогда не видел ничего подобного.
— Можешь? — спросил Зейн, и я увидел гребаную гордость в его глазах. — Показать, я имею в виду. Знаю, что ты хорош. Снайпер и все такое.
— Конечно, — сказал я. — Малыш Эш?
Он поднял голову.
— Поговорим минутку?
Его брови опустились в замешательстве.
— Зейн, не оставишь нас ненадолго?
Как раз в этот момент мимо прошел Вик.
— Зейн! Ты можешь помочь мне решить, какие сиськи лучше у этих порнозвезд.
Он обнял Зейна за шею и повел прочь.
Я отошел в сторону и взял со столика бутылку «Джека». Когда мы с Эшем остались одни, я сказал:
— За последние несколько недель у меня не было времени поговорить с тобой.
Я достал из кармана два стакана, налил «Джека» и протянул один Малышу Эшу.
— Но я скажу тебе то, что сказал мне мой брат, когда я совершил свое первое убийство.
Он поднял брови.
— Станет легче, — сказал я, услышав в голове чертов голос Дева. — С этого момента это станет второй натурой и не будет беспокоить тебя так сильно. Обещаю.
— Знаю.
Малыш Эш опустил глаза.
— Знаешь?
Он пожал плечами.
— В тот вечер со мной поговорил Флейм.
Он указал на виски.