Проклятая благодать
Шрифт:
Он указал на Марту.
— И не только ты. Она тоже знала, я видел это по ее глазам.
Он помолчал.
— Но там была только одна молоденькая шлюшка. Моя самая большая добыча, мой самый используемый кусок киски. И я понял, что за этим кроется нечто большее.
Я сглотнула и повернула голову к Марте, которая плакала, сидя на полу.
— Я оторвал их от коктейля, который держал под моим контролем, и решил получить от них кое-какие ответы. Другая, молодая, золотая киска, ни разу не раскололась. Гребаная волевая шлюха. Но эта.
Мейстер подошел к Марте и поднял ее за руку.
— Эта визжала,
Я затаила дыхание, когда Марта покачала головой. Ее глаза были так пристыжены, так полны вины.
— Нет, — прошептала я, мои ноги начали терять силу.
— Дочь, — сказал Мейстер и улыбнулся. Широкой жестокой улыбкой. — Чертова дочь, которую ты родила в двенадцать лет.
Он склонил голову набок.
— Похоже, ты всегда была шлюхой, Фиби. Трахать мужиков в детстве? Неудивительно, что ты так хорошо ласкала мой член. К тому времени, как я добрался до тебя, ты довела это дерьмо до совершенства.
— Мне очень жаль, сестра, — сказала Марта, и мое сердце сжалось.
Ее кожа была черно-синей, Марта была слишком худой и такой сломленной. Не более чем живой труп.
Я открыла рот, чтобы сказать ей, что прощать не за что, когда Мейстер внезапно свернул ей шею, громкий треск ломающейся кости эхом отразился от каменных стен. Безжизненное тело Марты рухнуло на пол.
Я закричала, увидев мертвые глаза своей подруги, смотрящие на меня, ее сломанную шею. Я кричала и кричала, пока Мейстер не подошел к двери и не открыл ее. Вошел охранник, таща за собой еще одну девушку. А затем все, казалось, остановилось — мои мысли, мое сердце, дыхание в легких — когда передо мной оказалась Сапфира.
— Нет! — крикнула я, и Сапфира подняла голову.
Ее карие глаза наполнились слезами, она закрыла рот руками.
— Фиби? — спросила она сквозь разбитые и распухшие губы.
Я видела, как ее лицо исказилось от печали, и она попыталась подбежать ко мне.
Мейстер притянул ее к себе, и я сорвалась. Я бросилась на Мейстера. Мне нужно было увести его от моей девочки. Но, прежде чем успела это сделать, удар пришелся мне в живот, и мои колени ударились об пол. Охранник схватил меня за руки, удерживая на месте.
— Сапфира! — крикнула я, наблюдая, как ее глаза расширились от страха.
— Фиби! — крикнула она в ответ.
Мейстер провел рукой по ее лицу. Ошеломленная, она склонила голову набок, и Мейстер взял ее за щеки, заставляя посмотреть мне в лицо.
— Нет! — закричала я, задыхаясь от гнева при виде своей дочери в объятиях этого чудовища.
Я знала, что Мейстер видел это по выражению моего лица. Он холодно улыбнулся. Его рука опустилась к ее груди и сжала плоть. Сапфира плакала, но он не испытывал к ней сочувствия. Я попыталась пошевелиться, добраться до нее, но невероятная сила охранника сковала меня.
Сапфира посмотрела вниз и увидела мертвое тело Марты. Она пыталась освободиться, страх овладел ею, ее крики были громкими и пронзительными. Мейстер не отпускал ее.
— Я же говорил, что мне нужна была замена, когда ты ушла, — повторил Мейстер, и я побледнела.
Он погладил Сапфиру по щеке.
— Когда узнал, кто она такая, то сразу понял, что это должна быть она.
Его рука пробежала вниз по ее телу, пока не достигла сердцевины. Я застонала
— И ее киска более тугая. Такая чертовски тесная.
Он пожал плечами и застонал, словно это доставляло ему удовольствие.
— Я предполагаю, что это связано с ее возрастом. Четырнадцать. — Он покачал головой. — Так чертовски приятно владеть ею. Лизать. Пробовать. Идеальная подростковая киска.
Я всхлипнула, не в силах вынести то, как он отзывался о моей дочери. Не сводя с меня глаз, он сказал:
— И ей чертовски это нравится… смотри.
Мейстер положил руку Сапфире на затылок и подтолкнул ее вперед. Ее ноги спотыкались. Он наклонил ее над столом в центре комнаты и поднял испачканное платье.
Я потеряла контроль. Каждая клеточка моего существа вспыхнула при мысли о том, как он будет насиловать Сапфиру на этом столе. И когда она подняла на меня глаза, беспомощные, но смирившиеся со своей судьбой, я не могла сделать ничего другого.
Я начала пинать и царапать охранника, державшего меня, безумная и совершенно дикая.
— Бл*дь! — закричал он, когда я ударила его между ног.
Он отпустил меня, и я рванула вперед. Бросилась на Мейстера и со всей силы толкнула его в грудь. Он лишь слегка отшатнулся. Но этого было достаточно, чтобы Сапфира освободилась и отступила. А я замахнулась. Сжав кулаки, я набросилась на его лицо. Я била и била, пока терпение Мейстера не лопнуло, и он не ударил меня в ответ. Я упала и ударилась спиной о стол. Но он продолжал наступать, его лицо пылало, его удары поражали каждую цель — мое лицо, живот, грудь.
— Фиби! — я услышала, как Сапфира зовет, плачет позади меня.
Но я могла думать только о том, что теперь она в безопасности.
Я спасла ее.
Мейстер притянул меня ближе. Его голубые глаза горели.
— Ты так сильно хочешь трахнуться, шлюха? — спросил он сквозь стиснутые зубы и плюнул мне в лицо.
Я не ответила, но вместо этого позволила ему развернуть меня и ударить грудью об стол. Воздух покинул мои легкие, когда я подняла глаза и увидела охранника, который держал мою дочь. Она плакала, но не отрывала от меня глаз, когда Мейстер задрал мое платье и вошел в меня. Несмотря на боль от его пальцев, так грубо овладевших мной ранее, и мое пульсирующее от ударов лицо, я сохраняла спокойное выражение лица. Я слабо улыбнулась, пытаясь сказать ей, что все в порядке. Улыбалась Сапфире, не сводя с нее глаз. Если бы она посмотрела мне в глаза, то не увидела бы, как Мейстер грубо врезается в меня. Она не заметила бы, что мне хочется кричать от боли.
Он брал и брал, но все, о чем я могла думать, было то, что это была я, а не Сапфира. Я не смогла бы на это смотреть… это убило бы меня.
Мейстер взревел у меня за спиной, пока я не почувствовала, как дернулись его бедра, и как его семя изверглось внутри меня. Я вздохнула от облегчения, зная, что все кончено.
Он склонился надо мной и, приблизив губы к моему уху, сказал:
— Завтра вы обе исчезнете из моей жизни и отправитесь в ад. А потом я пойду за всеми, кого ты любишь. Твоей сестрой и тем придурком из Палачей, с которым ты трахалась. Каждый из них сдохнет. Медленно. И они умрут, зная, что в этом виновата ты.