Шрифт:
– Поднимается ветер, – шепнул Рыжий.
– Откуда знаешь? – спросил Ник.
– Чую, – ответил Рыжий. «Эх ты, сухопутная крыса», – читалось в его глазах.
«Я тоже родился на корабле! – хотел закричать Ник. – И мой папа был Капитаном! Я не виноват, что меня не пускают к парусам. Иначе я бы тоже чуял ветер и разбирался в такелаже! Я не виноват – это Капитан захотел, чтобы я не стал моряком!» Когда-то он плакал, просил, тайно сбегал на палубу – но самый последний юнга, заметив его, гнал в каюты, и Ник почти смирился.
Он напряг слух. Услышал
– Поднимается ветер, – шепнул он сам себе. – Будет шторм, и отменят уроки.
Учитель сердито застучал указкой, и Ник уткнулся в тетрадь.
– Встань, Ник, – сказал учитель. Вокруг захихикали, и Ник со вздохом поднялся, уставившись в пол. Учитель прошелся по классу, распространяя запах одеколона. Хмурясь, посмотрел в иллюминатор.
– Ник, ты должен быть достоин своего отца, – тихо сказал он. – Мать слишком мягко к тебе относится, и я могу ее понять. Мои внушения на тебя не действуют. Так может, мне обратиться к И.О.? – учитель иронически поднял брови. И.О., на котором – ответственность за весь корабль! И учитель готов отвлечь его от дел, чтобы вправить мозги нерадивому ученику… Ник замотал головой от стыда. – Или, может, отправить тебя к старпому?
Ник оглушенно уставился на учителя, чувствуя, как подгибаются ставшие вдруг ватными колени.
– Я пошутил, – сухо сказал учитель и потрепал Ника по плечу. – Но тебе пора задуматься. Капитан не хотел, чтобы тебя снова потянуло в море, когда мы найдем то, что ищем. А ты рвешься в матросы.
Ник шумно вздохнул. Похоже, опять обойдется беседой с мамой.
– Тяжело быть сыном героя, – пожаловался он Рыжему, когда учитель наконец отпустил их. Приятель согласно покивал, а потом ухмыльнулся:
– А как ты старпома напугался! Аж затрясся весь! – он ткнул Ника в бок, подмигивая.
– Старпома даже мама боится, – возразил Ник.
– Ты совсем дурак? – удивился Рыжий. – Старпома не существует! Его взрослые придумали, чтобы нас пугать.
Но Ник покачал головой.
– Его держат взаперти и подают еду сквозь маленькую дырку в двери. А дверь – из самого крепкого дуба, никогда не открывается. Поэтому старпома никто не видел.
– Сказки, – бросил Рыжий, – пошли лучше на палубу.
Ветер ударил в лицо, обдал мелкими солеными брызгами, запахом смолы и дерева. «Искатель» вспарывал зеленые волны, распугивая летучих рыб. Качка усиливалась, и небо было разделено пополам – над головами еще сияла голубизна, но впереди вспухали лиловые тучи.
– Бегают, – кивнул Рыжий на матросов. – Серьезный шторм будет.
Ник прищурился, всматриваясь в лица. На палубе и правда поднялась необычная суета; люди были серьезны и почти испуганы.
– Пойду, узнаю, в чем дело, – сказал Рыжий.
Ник отвернулся, облокотившись
Ник думал о морях, который прошел «Искатель». О свинцовых, бурных морях, где руки немели от холода, на рангоутах намерзали сосульки, и нужно было опасаться айсбергов. Сумеречных морях, где слоистый туман висел над неподвижной, мертвой водой. Морях жарких и душных, где пахло гнилью, и люди валились от лихорадки. Морях синих и радостных, где резвились дельфины, и солнце разбивалось в воде на колючие осколки.
Ник думал о портах, в которые заходил «Искатель». Там по причалам метались крысы, пахло гнилью, и люди говорили на старинных языках. Шумели белозубо-улыбчивые негры, и боцман зверел и надсаживался от крика, пытаясь справиться с вечным «завтра». Встречали корабль голубоглазые здоровяки с обветренными лицами. Кланялись маленькие люди с желтыми лицами и улыбались, хитро поглядывая узкими глазами. Там жутко грохотало, и над гаванью возвышались огромные железные звери, а у причалов стояли гигантские металлические суда без парусов, и люди смотрели на «Искатель», как на диковинку.
«Искатель» редко задерживался в гавани. На берег не сходили, подновляли такелаж, брали воду и провизию и шли дальше. Иногда появлялись новые пассажиры, растерянные и радостные, и быстро обживались, забывая свой берег, язык, время. Становились неотличимы от корабельных старожилов. С трепетом вспоминали капитана. Жили одной мечтой, одной мыслью: если вести корабль не прямо, а все время сворачивая, держаться подальше от берегов и внимательно слушать ветер, смотреть на мир чуть искоса, плыть долго, очень долго, в конце концов причалишь у берегов земного рая.
Ник думал о земном рае, в который однажды придет «Искатель». Он представлял себе тихую бухту и холмы на горизонте. Горько-медовые стволы сосен. Берег, с которого не надо будет уходить. Ник видел все это глазами капитана, нашедшего наконец то, о чем мечтал.
Ник вздрогнул от хлопка по плечу – вернулся Рыжий. Он изо всех сил пытался сохранить серьезную мину и приплясывал от нетерпения.
– Иди в каюту, Ник, – торжественно сказал он. – Я останусь помогать. Сегодня нужны все руки. Ай! – вскрикнул он, хватаясь за голову и оглядываясь. – За что?
За его спиной стоял хмурый боцман.
– Чего на палубе торчишь? – спросил он. – Ну-ка брысь! И дружка своего прихвати, – крепкая ладонь поднялась для нового подзатыльника.
– Мы в опасности? Можем утонуть? – быстро спросил Рыжий. Его глаза блестели, рот приоткрылся.
– Есть, сынок, вещи похуже…
Боцман взял мальчишек за плечи и повел вниз.
– И не высовывайтесь отсюда, – сказал он, впихнув их в каюту. Присел за стол, вытирая влажный лоб. Лицо у него было усталое.