Шрифт:
– Не экспедиция, а полевые работы, – в десятый раз поправил Юльку отец. – Так, по мелочи уточнить… – он замолчал, сворачивая с дороги.
Машина затормозила во дворе института. Там уже стоял «Урал», и в тени его оранжевой туши тихо переговаривались несколько человек. Юлька узнала дядю Диму… то есть – Дмитрия Антоновича, начальника партии, и облегченно вздохнула: сразу остаться наедине с незнакомыми взрослыми людьми было бы страшновато, а рядом со старым другом отца она чувствовала себя почти свободно. Остальные совсем не были похожи на геологов, не то что дядя Дима, широкоплечий и бородатый: хрупкая румяная старушка, сидящая в кабине, высокий
– Ну, Юлька, знакомься, – сказал из-за спины отец. Рядом с ним улыбался невысокий парень лет тридцати.
– Петр Алексеевич у нас повар, – указал отец на старика. У повара был большой сизый нос, растрепанные седые волосы и улыбка добродушного пирата. Юлька робко пожала протянутую руку.
– Повар? – удивленно переспросила она.
– Стар я уже по маршруту скакать, – улыбнулся Петр Алексеевич.
– Владимир – водитель.
Вертлявый небрежно кивнул, не отрываясь от колес.
– Ну, и наши геологи. Сергей Александрович, – отец повернулся к стоящему рядом парню.
– Просто Сергей, – улыбнулся тот. «Симпатичный», – решила Юлька. Темные живые глаза, твердо очерченное лицо, легкая щетина. Он был в вытертой, выгоревшей штормовке, и Юлька с отвращением посмотрела на свою новенькую зеленую курточку. Вздохнула: когда еще ткань приобретет такой благородный оттенок… «Интересно, он женат?» – подумала вдруг Юлька и покраснела.
– И Таисия Михайловна, – отвлек ее отец, подводя к выглянувшей из кабины старушке. – Таисия Михайловна, вы ей мартышничать не давайте, хорошо?
– Ну пап! – возмутилась Юлька. Таисия Михайловна улыбнулась, по загорелому лицу разбежалась сеть морщин.
– Ничего, мы сработаемся, – потрепав Юльку по голове, старушка скрылась в машине.
– Будешь жить в палатке с Михалной, и на маршрут с ней же ходить, – тихо сказал отец.
– Она что, по обрывам будет лазать? – изумилась Юлька.
– Ты у нее еще отдыха запросишь, – рассмеялся Дмитрий, – наша Михална еще ого-го!
– Да, мама – молодец, – гордо улыбнулся Сергей. Юлька фыркнула. Надо же – такой большой, а до сих пор… Что до сих пор – Юлька додумать не успела.
– Ну все, – заторопил отец, – хватай рюкзак и прыгай в будку.
Вездеход, рыча, пробивался сквозь тайгу. Старая грунтовка, ведущая к покинутому людьми Ныврово, давно ушла в сторону, и теперь машина петляла по просекам между сопками. Проклиная крошечные окошки и тряску, Юлька на четвереньках умостилась на скамейке и прилипла к стеклу. Она уже несколько раз крепко приложилась лбом, но смотреть в окно не перестала. Когда машина остановилась у брода через темную речку, окруженную лиственницами, Сергей хитро подмигнул девочке. Отвел в сторонку Таисию Михайловну, загадочно перешептываясь. Вернулся, довольный, и погнал сконфуженную и обрадованную Юльку в кабину.
Здесь так же немилосердно трясло, и в тесноте Юлька все время билась одной коленкой о дверную ручку, а другой – о ногу Таисии Михайловны, но и неудобства, и смущение быстро были забыты. Сопки расступились, остались позади последние лиственницы, и перед восхищенной Юлькой открылась долина Мати. Взревывая и разбрасывая торфяную жижу, вездеход шел вдоль заболоченного русла. В сочной зелени осоки вспыхивали солнечные поляны пижмы и пятна цветущего шиповника. Река неторопливо несла чайную воду к распахнувшему стальные крылья морю. Задохнувшись, Юлька смотрела, как огромная шоколадно-белая птица неторопливо летит к далекому мысу, похожему на спящего у воды зверя. Запах соли перебил аромат хвои и железистый запашок болота. «Урал» спустился на плотный серый песок и пошел по отливной полосе к багровой громадине Маям-Рафа. Водитель расслабленно засвистел, довольно посматривая на плотный ровный песок.
– Следы, – вдруг удивленно сказал он. – Кто-то нам навстречу проехал.
– Рыбнадзор, – безразлично предположила Таисия Михайловна.
– У них «ГАЗ», – возразил Вова, – а это от «Урала» следы. Браконьеры?
Таисия Михайловна промолчала, досадливо дернув плечом.
Лагерь разбили, не доехав до мыса километров пять, на узкой полосе пляжа, зажатой между скалами и морем. Следы чужой машины тянулись от Маям-Рафа. Вова несколько раз прошелся вдоль колеи, хмуро бормоча под нос, а потом присел у машины и нахохлился. Только когда Сергей потащил его накачивать надувную лодку, водитель ожил и снова принялся рассуждать о подозрительных следах, но, увидев вежливую рассеянность геолога, затих, недовольно махнув рукой.
Пока взрослые ставили палатки, Юлька металась, не зная, на что смотреть. Лиственничный лес наверху казался далеким и заманчивым, но лезть туда было строго-настрого запрещено. Юлька не расстраивалась: у нее и так разбегались глаза. Таежный ручей разбивался об красноватые камни обрыва на тонкие нити. Водопад был обрамлен изумрудной порослью мха, в котором яркими костерками дрожали саранки. Подножие скал терялось в зарослях лопухов – таких огромных, что Юлька могла стоять под ними в полный рост. Ближе к воде тянулась полоса плавника – песок между гигантскими стволами лиственниц, выброшенных на берег штормами, был усеян мелким мусором и длинными полупрозрачными лентами морской капусты. Серебристый от старости и соли, звонкий бурелом был сплошь оплетен диким горошком – Юлька немедленно сорвала несколько стручков. Молочные горошины таяли во рту, но девочка уже неслась дальше – через сузившуюся отливную полосу к свинцовым волнам, оставлявшим на песке языки желтоватой пены. Здесь уже складывали в надувную лодку сети.
– Не нравятся мне эти волны, – беспокоилась Таисия Михайловна. – Может, до завтра отложите?
– Ну, мам, разве это волны, – улыбался Сергей.
– Вот на восточном побережье волны, – поддержал Петр Алексеевич, – а здесь чепуха, пролив!
Юлька изо всех сил прищурилась. Казалось, что если смотреть из-под ресниц, можно заметить на горизонте тонкую полоску тумана – материк.
– Зря стараешься, – проницательно усмехнулся Сергей, – отсюда не видать. А мне вот, – повернулся он к Таисии Михайловне, – не нравятся эти нерпы, – он показал на темные головы, торчащие из воды. Тюлени растянулись редкой цепью вдоль берега, карауля идущую на нерест горбушу. – Залезут в сеть – выпутывай потом… они, между прочим, кусаются!
Он шагнул в воду. Волна с шипением ударилась в сапоги-болотники, откатилась, и легкая лодка запрыгала по воде.
С утра Дмитрий с Сергеем, наскоро перекусив, бросились проверять сети. Юлька одурело тянула чай. Всю ночь ей снилось море. Во сне пролив был совсем узким – рукой подать до материка. Кто-то бродил по пляжу, шуршал вокруг палатки, – Юля не знала, было ли это частью сна или в лагерь и правда забрел какой-то зверь. Тряхнув головой, она прислушалась – взрослые обсуждали сегодняшние планы.