Шрифт:
– Нет, это просто невыносимо, – Биолог метался по кают-компании, – мы первые! первые столкнулись с трехполыми сапиенсами! И не можем узнать, как они размножаются! Ты психолог или кто? – Психолог пожал плечами, – что, ты не можешь обойти эти дурацкие табу?
– Ты Биолог или кто? – в тон ему возразил Психолог. – У тебя куча зверья по клеткам, вот и выясняй. Что ты к разумным прицепился? У них так же.
– Нет, не так же! Где ты был все это время? Они – единственный трехполый вид на этой планете… и вообще таких больше пока не встречалось. А у здешнего зверья, у ближайших родственников этих сапиенсов, пол
– Нет, – развел руками Психолог. – Я здесь еще много чего не могу понять.
Удивительная планета! У них давно не было такой удачной экспедиции. Климат и биохимия почти земные, развитая цивилизация, аборигены внешне почти гуманоиды… Команду «Улисса» приняли с дружелюбным любопытством. Космонавты блаженствовали – информацию, которую на других планетах приходилось добывать неделями и месяцами, они получили сразу же, прямо на блюдечке. Как только местные жители узнали об их целях, в распоряжение землян была предоставлена груда учебников – от школьных до университетских, оставалось только перевести их. Лингвист, изучив язык планеты, впихал его в гипноизлучатель, и теперь целыми днями они бродили по небольшому городку, рядом с которым приземлился «Улисс», и с удовольствием болтали с аборигенами.
Геолог даже подружился с одной одинокой парой и постоянно сидел у них в гостях. Пара считалась одинокой, так как для полного и абсолютного семейного счастья им не хватало представителя третьего пола – ойха. Поедая вкуснейший пимм, который считался здесь чем-то вроде картошки – таким же необходимым, дешевым и неинтересным, Геолог пытался сообразить – зачем им нужен третий? Улно, ойн, несмотря на длинные жесткие вибриссы под носом-кнопкой, вполне соответствовала земному представлению о женственности. Правда, на вкус Геолога, она была слишком уж большой спорщицей и легко начинала злиться. Ойм Эгзи был меньше похож на мужчину, чем Улно – на женщину, но был сильнее ее физически и вел себя покровительственно. Правда, он тоже был весьма агрессивен, и Геолог, несмотря на искреннюю симпатию к этой паре, старался вести себя в гостях как можно осторожнее и не расставался с рацией, связывающей его с командой. Так, на всякий случай.
Несчастен был только Биолог. Изучив роскошный и очень подробный анатомический атлас, прочитав все учебники по анатомии и физиологии, он так и не понял – в чем заключается роль ойх. Было понятно, что они также необходимы для размножения, как и ойны с оймами, но вот почему? Вообще сексуальная жизнь аборигенов явно была табу. Даже в учебниках по физиологии она скрывалась за смутными словами об обмане Бога-природы, что являлось страшным и неизбежным грехом. О роли ойн и ойм еще можно было догадаться по характерным органам размножения, но у ойх-то их вообще не было! Мышцы у среднего ойха были намного сильнее, нервная система – менее возбудима. Силой да полным отсутствием хоть какого-нибудь намека на репродуктивную систему и отличался третий пол аборигенов от двух других.
Ближайший к сапиенсам, да и все остальные биологические виды планеты вообще размножались партеногенезом. Причем спусковым механизмом деления был выброс гормонов в моменты смертельной опасности. Биолог с увлечением читал о том, как животное, перед тем как быть съеденным или убитым соперником, в последний момент выбрасывает сгусток начавших делиться клеток. Так поддерживалось хрупкое экологическое равновесие планеты. Но цепочки одних и тех же в генетическом смысле животных начисто исключали всякую возможность развития…
Все подобные учебники заканчивались одной и той же фразой: «Вы знаете, как мы смогли обмануть Бога-природу и стали теми, кто мы есть. Но говорить об этом обмане не дозволено». Биолог чертыхался и листал новый учебник, чтобы нарваться на все ту же фразу…
Психолог мало чем мог помочь. Он перерыл множество религиозных сочинений и любовных романов. Богословы твердили все о том же великом обмане. В романах удивляло разве что ненормальное количество ссор…
– Ты сам посмотри, – размахивая ярко раскрашенным рулоном ткани, испещренным текстом, говорил Психолог. – Вот реклама: «Самый яркий и откровенный роман о любви!» А теперь читай: с первой по последнюю страницу они выясняют отношения. Плавно переключаясь на мордобой. И где тут любовь? И почему младший ребенок мэра ушел из-за стола, когда Капитан упомянул одно лишь название?
– Это когда? – с любопытством спросил Биолог.
– На приеме в честь подписания договора. Будем менять алюминий на пимм. Хоть Капитану радость – рейс окупится полностью. Светская беседа, ах, спасибо за ваши книги, а вот этот роман показался мне самым интересным… И тут мэр зыркает на свое дитя, и оно уматывает со скоростью света, старательно пряча глаза.
– Может, ты не понял в романе чего-нибудь? – Биолог начал быстро раскручивать рулон, пробегая по строчкам глазами.
– Я не хуже тебя язык выучил, – обиделся Психолог, – хочешь – сам читай.
– Я Геолога подбил у его друзей спросить как-нибудь аккуратненько, – задумчиво продолжал Психолог, – и что? Его сначала стали вежливо выпроваживать, а потом решили – ну что с инопланетянина взять?
– И рассказали? – без всякой надежды спросил Биолог.
– Рассказали, – с сарказмом ответил Психолог, – что это нехорошо, и пусть обещает никогда об этом не говорить, что это великий грех… далее по тексту.
– Ндааа… Слушай! У меня есть идея!
– Да ну, – иронически поднял брови Психолог, – ну, давай свою идею…
– Только это ты с Лингвистом должен сделать, – заторопился Биолог, – вы вдвоем выкрутитесь, если что…
***
В маленькой книжной лавочке было почти темно. Тощий пожилой ойм сидел за прилавком, погрузившись в какой-то свиток. Подталкивая друг друга, Психолог и Лингвист вошли в магазин и замерли на пороге.
Абориген поднял глаза и оскалил внушительные зубы.
– Инопланетяне в моей лавке? – просвистел он. – Я думал, того, что дал мэр, вам хватило.
– Дда-да, – вытирая вспотевшие ладони об брюки, ответил Психолог. – Но мы хотели бы почитать что-нибудь… эээ… про любовь.
– Про любовь? – усмехнулся торговец, – вот на этих полках много книг про любовь. – Выбравшись из-за прилавка, он подошел к полкам и нежно перебирал свитки. – Вот самый откровенный и захватывающий роман про любовь, – гордо сообщил он, демонстрируя знакомый пестрый рулон.
– Нет, нам бы что-нибудь… – Лингвист осторожно подбирал слова, – что-нибудь более откровенное… и подробное.
Вибриссы аборигена приподнялись и мелко затряслись. Не заметив в полумраке этого грозного признака, Психолог добавил интимным шепотом: