Проклятая душа
Шрифт:
— Мой, — упрямо повторила она. — Я же говорила тебе — не переживай. Я ни на что не претендую. Мне довольно того, что я уже получила.
— Если ты так печешься о только что зачатом ребенке, то почему ты поддержала мою контратаку? Тебе же нужно было заботиться о НАШЕМ, — с нажимом произнес он, — ребенке.
— Днем стоял вопрос о выживании меня и МОЕГО ребенка. Сейчас — нет. Орки потеряли вождя и понесли большие потери. Они уйдут. Просто им нужно дать время. Но нет. Ты любишь славу. И хочешь купать в ее лучах. Поэтому и желаешь получать ее еще… еще… еще… Я же не могу рисковать МОИМ ребенком ради твоих забав.
— Ты сражалась с этими
— Нет, но это ничего не меняет. Орки — они всегда остаются орками.
— Это меняет все. Ты — не знаешь, каков их характер. А я — знаю. Эти орки оставили после себя выжженный мир. Они пришли к стенам этого города не просто так. И они не сломлены.
— Твои иллюзии — твое право, — едко усмехнувшись, ответила Лосмерил.
— Ночью ты тоже не придешь? — С раздражением поинтересовался парень.
— Нет. Не хочу терзать твое самолюбие… — Покачала она головой. — И свое тоже.
— Значит ты меня терпела, чтобы залететь?
— Не выдумывай! — Прошипела снежная эльфийка, раздраженная теперь уже не меньше своего собеседника. Не так она представляла этот разговор. Не на это надеялась.
Всеволод же смерил ее непередаваемым взглядом. Ведь при сильных эмоциях его глаза начинали светиться ярким фиолетовым светом после ритуала шепот Илуватора. И даже дымку легкую испускать, словно бы парить ею. Что создавало удивительный эффект — поистине волшебный. Так вот. Смерив ее таким слегка кошмарным взглядом, он развернулся и молча ушел. Видимо давящее чувство одиночества заставило его начать привыкать даже к этой сумасшедшей эльфийки, одержимой национализмом в экзальтированной стадии. Мог ли между ними возникнуть роман? Нет. У них просто не имелось никаких точек пересечения, кроме тех, что находились между ног. Парень это понимал. Но легче от осознания не становилось.
Он ушел подальше от нее. На другой конец города. Чтобы посидеть в тишине и остыть. Однако эффект оказался обратный. Там его нашли три лесные эльфийки. Зачем? Так не секрет. Они заявили ему, что раз его белокурая подруга покинула постель столь уважаемого эльфа, то они охотно ее подменят. И также не будут иметь никаких претензий в случае беременности.
Наш герой аж зубами заскрипел, едва сдерживаясь от того, чтобы им наговорить гадостей. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И он прекрасно видел, что они — не дурачатся. Более того — ведут себя вполне прилично и в рамках местных эльфийских традиций. Пресловутая страсть к «улучшению крови» и стремление переродиться в синдар давно перекинулась с альдар на остальных эльфов. Поэтому то, что творили эти бабы, не было ничем зазорным… в глазах других эльфов. Так что Всеволоду пришлось выдавить из себя улыбку и отшутиться, дескать, устал и нуждается в отдыхе. Хотя бы день другой. А потом можно будет вернуться к этому вопросу.
Довольные девчонки убежали, переругиваясь на тему того, кто первая к нему пойдет. А он, проводив их мрачным взглядом, отчаянно захотел напиться. Было больно и обидно. Он для них всех был просто породистым кобелем, прекрасно подходящим для случки. И ничего больше. По всему выходило, что им плевать на него лично. Если бы не ритуал анва-арэ ни одна бы из них на него даже не посмотрела. А то еще и презрением бы одаривала. Как бы хорошо он не сражался. Каким бы замечательным не был. А охотное подчинение эльфов там, у ворот? Разве бы они так легко пошли под руку человека?
— Проклятье… — едва слышно процедил парень…
Ночная вылазка не удалась. То ли кто-то предал и рассказал оркам о подготовке к ней. То ли они сами догадались. Но Всеволод и весь его отряд едва не попал в плен. Причем настолько бесхитростно, что жуть.
Вышли скрытно по темноте и двинулись тихо к самой большой и хорошо заметной палатке. Пока все спали. Но внезапно все вокруг ожило. На флангах, в небольших оврагах, как оказалось, сидели отряды орков в засаде. Вот они-то и попытались отрезать Всеволода от крепости. А с фронта — в лоб ударила большая масса лишь притворявшихся спящими орков во главе с новым вождем, которого уже успели выбрать.
Но ловушка не успела захлопнуться. Всеволод смог разглядеть «сгущающиеся тучи» и, оценив обстановку, оперативно и грамотно отреагировать. Тьма тьмой, но шепот Илуватора давал ему возможность прекрасно видеть даже в полной темноте. Так что заходящие с флангов отряды он заметил слишком рано для того, чтобы они успели решить исход боя.
Развернулся. И решительной атакой, прорвал намечающийся «котел». И увел всех подчиненных. Даже без раненых обошлось.
Успех? Вроде бы и успех. Вон какого краха удалось избежать. Из смертельной ловушки вырвались. Да и потерь врагу нанесли немало — десятка два трупов — не шутки. В масштабах орды — капля в море. Но из капель состоит океан. И совокупно с теми, кто пал вчера и позавчера, набиралось уже солидно.
Его подчиненные ликовали! Они выжили! Они вырвались из хитрой западни! Даже ярл, как поговаривают, очень высоко оценил этот успех и оперативность реакции нашего героя. Но у самого Всеволода настроение просело окончательно. Ему было тошно. Он был один. Опять один. Даже эта «белобрысая», повернутая на «гигиене нации», хоть и благоговела перед ним, как перед высокородным и чистокровным, но и то бросила… ушла… оставила… Да и он, пожалуй, не хотел ее больше видеть. Никогда.
Как же его все эти ушастые бабы уже достали… Сколько от них неприятностей! Сколько противных всей его природе поступков!
Пройдя в свою комнату в таверне, он выгнал лесную эльфийку, увязавшуюся было за ним. Закрыл дверь. И долго рефлексировал. Не снимая толком доспехи. Шлем, перчатки… да и все. Так и заснул — сидя на стуле, зажатый между столом и стенкой.
А рядом, на столе лежала тряпица с регалиями лорда синдар и письмо тестя. Его воображения вполне хватило для того, чтобы представить последствия от надевания кольца власти. Права была Шани… ой как права. С мыслями о ней и пришел сон…
Утром его никто не стал будить. Поэтому проснулся он лишь в обед. Было тихо. Спокойно. И пусто. Угодливый владелец таверны, как обычно лебезил. Служанки строили глазки, без всяких надежд, впрочем. И только Всеволод сел есть, как в зал заглянула Лосмерил. И, как ни в чем не бывало, направилась к нему. Поболтать.
Минуту она что-то щебетала на языке синдар, ахая и охая на свою привычную тему всецелой, комплексной неполноценности людей и лесных эльфов. Но слушать этот бред, как и видеть ее Всеволоду не хотелось. Поэтому почти не задумываясь, он привстал и рявкнул на нее:
— Пошла вон!
Да так громко, что казалось, стены завибрировали. Лосмерил замерла на мгновение. Брезгливо фыркнула. И пробормотав что-то в духе: «Подумаешь, какой обидчивый», удалилась с гордо поднятой головой. Всеволод перевел взгляд на притихшего владельца таверны, отчаянно желавшего прямо сейчас стать ветошью. И произнес, максимально спокойным тоном: