Проклятая судьба

Ланцов Михаил Алексеевич

Спорить с ним не стали. И минут через пятнадцать все было кончено.

Майрон нашел камень души сына. Уничтожил его, лишая подчиненности всем старым приказам. И пожелав парню всего наилучшего, ушел с сыном порталом. Оставив испуганную девицу и Всеволода.

— Спасибо, — тихо-тихо ответила та, глядя словно преданная собачка в глаза парню.

— За то, что ты не подчинилась, тебе бы следовало просто вышвырнуть из отряда. Или убить.

— Я знаю.

— И я не сказал, что теперь я возьму тебя с собой.

— Я пойду за тобой куда угодно.

— С

какой стати?

— Ты хоть знаешь, кто это был?

— Отчетливо.

— Они могли выпить мою жизнь и душу одним усилием воли. Я чувствовала это. И… они бы это сделали. Я… я впервые столкнулась с настоящими демонами и сразу все поняла. Многое. А ты остановил их, спасая не только мою жизнь, но и душу. Так что — моя жизнь — твоя жизнь.

— Давай без пафоса! — скривился Всеволод. — Мне только еще этих проблем не хватало. На кой хрен ты мне сдалась?

— Только прикажи и я убью себя, чтобы не обременять тебя. — вскинувшись произнесла эта краснокожая.

— Господи… еще один шизофреник… — покачав головой парень. — Иди, зови остальных. Пошли посмотрим, что там интересного на местном складе припасено.

Глава 10

Невысокий старик возвращался со своей ежедневной пробежки. Лысый, поджарый и, несмотря на возраст очень жилистый и какой-то живой. Возле подъезда у него пикнул таймер. Что на несколько секунд привлекло его внимание — он глянул на фитнес-браслет, который отслеживал его пульс и давление.

Когда же он поднял глаза, то немного напрягся — бабы Клавы на лавочке у подъезда не было.

Странно.

Остановился.

Обвел взглядом периметр. Семеныча, местного дворника, тоже на горизонте не наблюдалось. А он был ранней птичкой и постоянно крутился во дворе практически в любую погоду.

Немного помедлив старик подошел к двери подъезда и, набрав код, вошел внутрь. Предварительно заглянув в прозрачное окошко. Мало ли кто там стоит? Но было чисто.

Зашел.

Поднялся на свой этаж.

Огляделся.

Все было тихо и в целом в порядке. Случайных людей в подъезде не имелось, как и прочих подозрительных вещей. Но чуйка у него буквально вопила об опасности. А если и не опасности, то о чем-то странном. Этакий приступ немотивированной паранойи.

Подошел к квартире.

Приложил ухо к двери и прислушался. И чертыхнулся. Сам же ставил такую дверь, чтобы хорошая звукоизоляция.

Дернул ее, проверяя — открыта или она нет.

Отомкнул замок.

Смазанный и прекрасно отлаженный механизм отработал как надо. Едва заметный щелчок. В прихожей никого. Только запах. С кухни доносился запах какой-то одуряющей вкусной выпечки и ароматного чая. Кофе, увы, ему было нельзя пить натуральный из-за холестерина, а растворимый он не любил. Так что вынужденно пил только чай. И тут как раз был он, только явно замечательный.

Осторожно войдя в прихожую, он сунул руку в тайник и, отжав едва заметную кнопку, достал револьвер. Дед специально хранил там именно револьвер, чтобы, в случае чего, не нужно было производить шум передергивая затвор. А тут — шесть патронов и мягкое двойное действие, позволяющее довольно точно и быстро стрелять. Если, конечно, не планировался серьезный бой. Впрочем, для этого у него имелись и другие закладки…

Ступая как кошка, он начал продвигаться вперед.

Двери в комнаты были открыты. Что позволяет их относительно спокойно контролировать. Шаг. Осмотр. Второй шаг. Тихий-тихий. Новый осмотр. Когда же он проходил мимо ванны с кухни донесся женский голос:

— Павел Савельевич, не забудьте помыть руки.

Дед встал словно парализованный.

Ему казалось, что он вошел максимально тихо и все его манипуляции не были слышны. Тем более, что в его квартире стояло несколько источников легкого шума, на фоне которого можно было легко раствориться. Часы с маятником, увлажнитель воздуха и еще кое-что.

Наконец он преодолел себя и осторожно заглянул на кухню. Здесь, возле накрытого стола стояла незнакомая женщина и с милой, в чем-то даже насмешливой улыбкой смотрела на него.

Красивая. Стройная «груша» с хорошо очерченными, но не гиперболизированными выпуклостями. Очень правильно и гармонично сложенная. Академически красивое лицо со строгими, но изящными чертами. Только уши и брови выбивались из общей картины. Брови вылетали за габариты лица этакими усиками. Вроде и не густые, но странные. Павел Савельевич никогда таких не видел. Уши же ее были просто удлиненные чрезмерно. До такой степени, что их можно при желании на затылке вместе свести. Но, судя по всему, ей это никаких беспокойств не причиняло.

В остальном же — просто очень красивая, ухоженная женщина, явно знающая себе цену.

— Павел Савельевич, вы как ребенок, — мягко улыбнувшись, произнесла она. — В прошлый раз вы внуку из-за меня морду набили, а теперь револьвером угрожаете. Да уж. Понятно в кого Всеволод пошел.

— Мы знакомы?

— В прошлый раз я представлялась Виконией. И опустите уже револьвер. Это смешно. Тем более, что он не заряжен.

— Что? — удивился дед. Нажал на кнопку блокировки барабана и уставился на донца гильз, капсюли которых явно были использованы.

— Мы не могли рисковать. Вы слишком нервный мужчина, — донесся из-за спины мужской голос.

Дед резко развернулся, подхватывая со стола нож.

И увидел, что, прикрыв за собой дверь в прихожей стоял крепкий мужчина без каких-то особенных нюансов. Но ОЧЕНЬ крепкий и чуйка старого полковника подсказывала — смертельно опасный.

— Меня зовут Майрон. Да, я тоже не человек. А теперь проходите и садитесь. Давайте поговорим.

— О чем?

— Ваш внук в сложной ситуации и ему нужна ваша помощь. — произнесла Ллос. — Но в двух словах это не объяснить. Поэтому наберитесь терпения. Да и готовлю я не часто. И я обижусь, если вы побрезгуете.