Проклятая судьба
Шрифт:
— Ни в коем случае! — воскликнул рыжий пройдоха, вскинув руки в примирительном жесте.
— Когда же все это закончится… — тихо простонал Всеволод.
— Никогда! А что ты вообще имеешь в виду? — голосом Папанова из кинофильма «Берегись автомобиля» спросил Паарнахтур, сумев даже голос его подделать.
— Не смешно. Меня уже настолько все достало, что я просто хочу сдохнуть. Окончательно, чтобы никакая сволочь не попыталась там чего-то вытворить с моей душой.
— Не говори глупостей, —
— А что я должен говорить? Почему ты меня не предупредил насчет нее? Ведь вы с сыном явно собирались ее убить. Не спроста же?
— Откуда я знал, что ты решишь с ней поразвлечься?
— С какой стати я должен быть в курсе ваших тараканов? Навыдумываете всяких глупостей…
— Это не глупости! — воскликнул второй эредар.
— Да мне хоть тупости! Если я не знаю вашего закона, то с какой стати он должен меня касаться? А ее? Признавайся. Ее ведь бросили. А теперь что?
От такой дерзости старейшина дома Кесем вспыхнул. В самом прямом смысле слова вспыхнул, окутавшись пламенем. Но секундой спустя на него обрушился поток воды.
— Остынь! — рявкнул Патриарх. — Мальчик прав. Я вам всегда говорил, что требовать что-то с изгоев — глупость.
— Изгои часть дома!
— Тогда зачем вы их изгоняете? Провинились? Накажите. Сильно провинились? Убейте. Изгонять зачем? Допрыгаетесь, что вашу кровь в ритуалах белые ведьмы Арктура начнут использовать.
— Мы контролируем миры, в которые изгоняем.
— А вы контролируете миры, в которые они ходят?
Повисла вязкая пауза.
— И что делать будем? — нарушил ее Всеволод.
— Несмотря на незнание законов в произошедшем виновата Дамая. Она сознательно забеременела. Поэтому она пройдет через черное пламя.
— Это ее убьет? — спросил парень.
— Не известно. Черное пламя дает каждому шанс преобразиться в дракона. Низшего и самого слабого. Но дракона. Очистит ее душу от всяких привязок. Но шанс небольшой.
— Для эредеаров он равен нулю, — пояснил Майрон.
— Она наполовину эредар. К тому же это спасет вас от нарушения пятого догмата Лилит и сохранит равновесие.
— А если переродится еще и ребенок?
— Это исключено.
— Это верная смерть, — заметил Майрон. — А она должна службу Всеволоду.
— Тут уж вы сами как-нибудь разрешите этот вопрос. Ты, — он указал на старейшину дома Кесем, — компенсируешь неудобства. А ты, — указал он на старейшину дома Атам, — даешь ему новую женщину в услужение.
— Так просто? — удивился Всеволод.
— Так просто. А то додумались. Двух птенцов из разных домов оставили наедине. Не рассказав, не объяснив, не пояснив. И что было от них ждать? Надеялись на то, что птенцы не станут шалить?
— Всеволод не птенец.
— Да что вы мне рассказываете? А кто?
— Его душе больше четырех тысяч лет.
— А личности? Ему и тридцати лет нет. Он даже по меркам синдар еще ребенок. Ты, Майрон, чем думал? Задницей? Не ожидал от тебя…
Тот потупился и шаркнув ножкой нехотя признался:
— Мне было любопытно.
— Любопытно?
— Ты ведь знаешь, что он шестнадцать богов лишил воплощения на днях?
— Ты дурак? — с жалостью в голосе поинтересовался Патриарх.
— Почему?
— А ты подумай. Ладно. Мне пора. Дамая. Вставай.
Та, побледневшая до какого-то светло-морковного цвета, встала. Губы ее тряслись. Да и вся она тряслась. Однако держалась.
Она было потянулась к одежде, но Патриарх не стал ждать, а взял ее за руку и исчез во вспышке портала. Оставляя своих собеседников.
— Мы, пожалуй, тоже пойдем. — произнес Майрон и, хлопнув старейшину дома Кесем по плечу, повел его к двери.
— А компенсация? — поинтересовался Паарнахтур. — Патриарх же справедливо все рассудил.
— Нам нужно время.
И с этим они удалились. Уйдя порталом, вспыхнувшим огненным столбом в коридоре.
— Ты тоже уйдешь?
— Пока нет. Я примирился с Патриархом. Так что… — сделал он неопределенный жест рукой.
— А чего так?
— Он уже века три как гуляет. И былой поборник морали уже считает себя не в праве осуждать мои похождения и шутки с экспериментами. Болтают, что более лихого ходока еще поискать. И всем мирам можно сыскать не один десяток его птенчиков. Хотя, конечно, он старается предохраняться.
— Он только с гуманоидами?
— Ну… он более любопытен… — скабрезно оскалившись ответил Паарнахтур.
— Как там графство?
— Более-менее. После твоей выходки только оно да солнечные эльфы не попали под раздачу. Ну, исключая этих Исиль-Кале и темных эльфов, что гостили у нас.
— Про судьбу темных я уже слышал.
— Умирали они мерзко.
— Как тот старейшина эредар при ударе ритуального клинка?
— Если бы. Сгнивали. Стекали черной жижей на пол. А запах… Что там с ними сделала эта тварь я не знаю, но…
— А ты не знаешь, есть какое-то противоядие от такой мерзости?
— Я не знаю, даже что там такое было.
— Как что? Шар отравляла им душу. Что исподволь превращало их в ее адептов. Тайных. Даже несмотря на служение какому-то иному богу. Темные эльфы поклонялись Ллос открыто, но тайно, оказались адептами Шар. Многие. Весело? Причем Ллос это спалить не могла. Кстати, богов она тоже научилась отравлять. Та же Ллос едва выжила из-за этой пакости.
— Святые кочерыжки! — воскликнул Паарнахтур, лихо взлохматив свои рыжие волосы.