Проклятая судьба
Шрифт:
— А потом?
— Что потом?
— Почему она стала постоянно вмешиваться? Когда появился я.
— Она не стала, а вмешивалась постоянно. Я сидела как в осаде. Потом же, когда она узнала о нашем романе, то вообще — как с цепи сорвалась. Ты ведь пытаясь вырваться из ее оков бросился в тот бой с Пылающим легионом. И Майрон не стремился поглотить твою душу. Он просто вырвал ее кусок, зараженный Шар, давая тебе шанс. Ты сбежал от ее навязчивой любви. Не знаю уж насколько искренней. И пришел ко мне. Кроме того, в тебе начало пробуждаться нечто новое…
— Что?
— Стихия войны. Ты готов был бросить вызов любому, кто заступает тебе дорогу. Это было ей так знакомо…
— О чем ты?
— О Нергале. Даже я поначалу думала, что ты — это он.
— Ты знаешь, что в графство Ро привела меня она?
— Она? Но как?!
— Она все это время так или иначе присутствовала на Земле. Судя по всему — отслеживала меня после бегства. И, когда посчитала нужным, вмешалась, договорившись со жрецами Дол-Гула.
— О нет… что она сотворила… тварь… тварь… тварь…
— Что?
— Судя по всему она меняла твою душу. Воплощение за воплощением. Возрождение за возрождением. Формируя из нее этакий маяк для Нергала. Он ведь был уничтожен также, а не развоплощен.
— Поэтому она за мной бегала как безумная?
— Да. Попади ты в ее руки, она бы пожертвовала тобой, призывая в твое тело ядро души Нергала. Для этого ритуала ты должен был стать идеальным вместилищем для него. Полностью сойдясь духом и делом с его стихией. Но при призыве от тебя бы не осталось и пыли. Он же бог, а ты — смертный. Тебя бы разорвало как телесно, так и духовно. А он обрел бы некую силу, через которую она смогла бы его воплотить.
— И как же она это делала?
— Старалась сделать тебя по крови очень близким. И занималась воспитанием. Раз за разом. Скорее всего несколько десятков поколений она становилась твоей матерью при очередном возрождении. И держала душу на Земле, где связь с покойным Нергалом была сильнее всего. Это позволяло потихоньку менять твою душу, а вместе с тем и твое тело. Именно поэтому ты ТАК сильно отличается от этой бесхребетной истерички — Эленарана. Ты уже не он.
— Какие же вы все-таки твари… все… ненавижу…
Написал Всеволод и выключил мессенджер.
Воткнув в уши наушники и погрузившись в любимую музыку. От одной мысли, что творила Шар ему становилось тошно. Да и поведение Ллос не сильно радовало. Возвращаться и смотреть ей в глаза он не хотел совершенно.
Хуже было только слова о том, что у синдар нет другого лорда и быть не может. Так как вступление в должность связано с изменениями души, которое мог произвести только Арадур или, возможно, Аратор. Оба ныне были лишены воплощения и вряд ли пошли бы на сотрудничество после возрождения. И на его, Всеволода плечах теперь весела ответственность за кучу разумных. Еще живых разумных. Для которых он — последняя надежда.
Ушел в отпуск.
Отдохнул у моря.
Построил свой маленький рай в шалаше с Дароной.
Бесцельно «тыкая» по различным роликам и композициям он случайно наткнулся на эпизод из фильма Эквилибриум. Тот самый, в котором Престон убивает своего напарника.
Всеволод знал фильм почти наизусть, так как смотрел много раз. Но никогда не обращал внимание именно на этот фрагмент. Шар, Ллос, Аратор, Арадур и прочие. Они все шли к своим целям, презирая и игнорируя его. Используя. Готовые им пожертвовать в своих играх без всякого сомнения или сожаления. А он… раз за разом ломал им игру…
И вот теперь новая проблема и новый вызов. Аданос.
— Но я — бедняк, и у меня лишь грёзы… И я простираю грёзы под ноги тебе! Ступай легко, мои ты топчешь грёзы… — тихо произнес он.
И в этот момент в нем что-то внутри шевельнулось. Словно какое-то глубинное чувство пробудилось и по телу прошла волна ярости. Силы. Как тогда — во время подачи маны в кровь. Словно это что-то связанное. Что-то единое.
— Неграл… — прошептал Всеволод. — Так вот значит, куда уходит мана…
И, криво усмехнувшись, начал искать в сети все, что удавалось найти про это древнее существо… про этого хтонического бога. И даже написал своим старым знакомым, что увлекались эзотерикой и прочей мистикой. В надежде, что у них этой информации окажется побольше.
Его вновь обкладывали как волка, обвешивая флажками и загоняя на охотников. Однако в этот раз, благодаря невольному конфликту с Аданосом, сумел выяснить — главная ловушка не была обойдена. Шар оказалась куда более ловкой и хитрой особой. И даже погибнув, продолжала выигрывать в задуманной ей партии. Но теперь Всеволод сдаваться ей не собирался. Теперь он вообще никому сдаваться не планировал. Особенно этому древнему богу войны и загробной жизни. Нергалу. Силу которого он чувствовал каждый раз, когда пытался пробудить свою кровь.
И время еще было.
Время подготовиться и подумать.
Да и осознание пришло, что в момент пробуждения силы оружие в его руках становиться ритуальным. Любое. Вообще. И штатно оно уводит энергию прямо Нергалу. И ему теперь нужно разобраться с тем, как управлять всем этим…
— Не такой уж он и бесхребетный, — недовольно пробурчал Аэноран.
Они все — и Аэноран, и Индилаир, и Павел Савельевич, и Асаф внимательно следили за перепиской Ллос с Всеволодом. Прямо так над душой и стояли.
— Кого ты обманываешь? — фыркнула Ласселинда. — Ты воспитал его соплей, которая боялась крови.
— Он сражался.
— На войне быть смелым не сложно. А ты попробуй сохранить смелость в жизни. — твердо возразила Ллос.
— А мне кажется Всеволод всю жизнь был не то раздолбаем, не то шалопаем, — пожав плечами, заметил дед. — Каким был, таким и остался.
— Он просто юн. — заметила Асаф. — Сколько лет его сознанию? С возрастом это пройдет.
— Не пройдет, — криво усмехнулась Ллос. — У него характер Нергала. Из-за чего я поначалу натерпелась страха, пока не поняла кто передо мной. Он ведь никогда не был злобным. Всегда веселый, в меру бесшабашный, юморной. Но в бою — неистовый и находчивый, настолько, что я даже не представляю, кто его мог убить. И как. На Земле не было ни одного бога, который мог бы с ним на равных сойтись лоб в лоб.