Проклятая вечность
Шрифт:
Группа протекала, как обычно, каждый участник предоставлял любые подходящие новости. Но, как и ожидала Керис, ничего сравнимого с их переходом через варп ни один из них добавить не смог. Коридон предоставил обновленную информацию о готовности отделений роты и состоянии арсенала. Керис была уверена, что остальные Звездные Драконы найдут ее захватывающей, но для нее она была мучительно нудной. Удивившись своей скуке и понимая, что это из-за прежней тревоги, вызванной необходимостью передать последнее сообщение, она позволила себе отвлечься.
— Госпожа Керис? Есть еще сообщения?
В голосе Танека была легкая нотка удивления и щеки Керис вспыхнули, когда она поняла, что он уже один раз произнес ее имя. Она пригладила волосы и учтиво покашляла, прочистив горло.
— Повтор первоначального запроса о помощи, милорд, возможно переданный ретранслятором. И, да, было получено еще одно сообщение. Оно… личное, капитан Танек. Мне поручено передать его только вам одному.
— Личное?
Хотя Керис не могла его видеть, но предположила, что брови капитана поднялись.
— И от кого именно это «личное» сообщение?
— Он назвался инквизитором Шадрахом Ремигием, милорд. — Внезапное раздражительное шипение со стороны капеллана Якодоса ничуть не успокоило то ощущение жжения, что охватило ее внутренности, словно по ним разлилась кислота.
— Личное. Понимаю. — Она услышала стук его пальцев по столу. — Я всегда придерживался правила, что на борту этого судна не должно быть никаких тайн. Если я не могу соблюдать его сам, значит, я не могу подавать личный пример. Пожалуйста, поведайте это сообщение, госпожа.
— Ты думаешь это мудро, Танек? — впервые заговорил Якодос, его голос был таким низким, что Керис почувствовала, словно пол под ее ногами задрожал от его баса.
— Думаю, это очень мудро, капеллан.
Вспышка безмолвной битвы воли коснулась края ее психического сознания, и она испытала боль. Со стороны Керис вдруг стала выглядеть неуверенной в себе, ее прежняя чопорная манера растворилась во внезапном осознании того, что ее просили пойти против желаний инквизитора. Ее чувства вспыхнули, когда она начала медленно понимать, что все смотрят на нее. Астропат беспокойно скрестила руки и когда снова заговорила, ее голос выдавил какой-то писк.
— Он был… совершенно конкретен, милорд. Я… я не уверен, что должна… Оно очень короткое и на него уйдет совсем немного времени, если бы вы вышли в …
— Я не выйду. Пожалуйста, озвучьте сообщение, госпожа Керис.
Его тон не допускал возражений, и с чуть более несчастным лицом она позволила своему голосу принять скрипучий тон безликого инквизитора.
— Пришло время востребовать мой долг, Танек. Я возьму плату по прибытии.
Среди собрания воцарилась тишина, подобно пыли, оседающей после шквала ветра. Руки Керис были по-прежнему несчастно сплетены, ее грудь быстро поднималась и опускалась.
Хорваш нарушил тишину.
— Что все это значит? Танек? Ты знаешь этого инквизитора Ремигия?
— Это неважно. Договоренность между инквизитором и мной. — Танек несколько мгновений пристально смотрел в пустые глаза астропата, словно мог каким-то образом разглядеть полное значение слов инквизитора, но, в конце концов, отвел свой пронизывающий взгляд от Керис. Встав, он сцепил руки за спиной и обвел взглядом Группу.
— Я действительно знаю инквизитора Шадраха Ремигия, Хорваш. — Он резко кивнул. Жест более чем давал понять, что у него нет желания обсуждать это перед Группой, несмотря на прежнее утверждение. Он дернул свою остроконечную бороду большим и указательным пальцами и задумался на миг, после чего кивнул.
— Очень хорошо. Госпожа Керис, будете столь любезны, примите меры для ответа достойному инквизитору. Скажите ему, что его сообщение принято и понято. Этого будет достаточно.
В его голосе была нотка горького сарказма, но Керис решила, что будет намного благоразумнее держать свое мнение при себе, а не высказывать его. Она поклонилась, ее длинные ниспадающие волосы снова выбились и обрамили лицо. — Как прикажет милорд, — ответила она, приняв его приказ, как разрешение уйти.
Танек смотрел, как она уходит с застывшим, ничего не выражавшим лицом. Несмотря на внешнюю невозмутимость, на душе у него было неспокойно.
«Проклятая Вечность». Оба капитана знали это название, как и многие из присутствующих. Оно было легендой. Мифом. И вот, по приказу Инквизиции они направляются проверить факт его существования.
Если для кого-то из присутствующих на Группе оно было незнакомым, то они не подали виду. Танек бросил настороженный взгляд на собрание, словно провоцируя любого из них задать вопрос о ситуации.
— По предварительным оценкам мы прибудем менее чем через три часа, — сказал он. — Удостоверьтесь, что флот в полной боевой готовности и будьте готовы вступить в бой сразу по прибытии в систему Баланор. Это все.
Группа разошлась, оставив двух капитанов и капеллана одних в стратегиуме. Хорваш с нескрываемым интересом смотрел на товарищей. Их совместная служба создала сильные узы дружбы и верности.
Сейчас Кровавые Мечи и Звездные Драконы вместе путешествовали по космическим просторам. За предшествующие их развертыванию здесь столетия, они часто объединяли силы, если того требовала ситуация. Близость их родных миров давала им весомую причину поддерживать крепкий союз. Вследствие позорного деяния, которое оторвало Кровавых Мечей от их родины, Звездные Драконы прибыли сюда, чтобы поддержать их. Это не был вопрос долга или чести. Это просто было.
Эта взаимная верность породила редкое чувство подлинного братства между ними, которое обычно ограничивалось боевыми братьями из одного Ордена. У них были общие традиции и история, которые выросли в дружбу, соединившую два Ордена. Более того, Звездные Драконы и Кровавые Мечи выставляли доблестных воинов с отличной тактической подготовкой, что делало их ужасающей силой, с которой приходилось считаться, когда они вместе выходили на поле боя.
Хорваш был последним капитаном, занявшим место на флоте. Эта обязанность исполнялась на основе очередности — каждый капитан роты Кровавых Мечей должен был провести определенное время на борту корабля Ордена «Офидиан». Что касается Звездных Драконов, ничто не обязывало их присутствовать здесь. Они служили вместе со своими кузенами по собственному выбору.