Проклятая война
Шрифт:
— Тогда мне бы хотелось перевезти вас завтра. Самолеты противника бомбят нас повсюду, но эта база находится под слишком сильным артиллерийским обстрелом. Я отправлю вас глубже в тыл.
— Хорошо. Спасибо.
Рут не собиралась демонстрировать показную смелость и говорить, что не нуждается в защите.
Эрнандес снова поискал в тенях ее взгляд. Затем он положил руку на койку, почти вплотную к лицу Рут. Этот жест выглядел почти агрессивно-военный показывал, что способен загнать ученую в угол и подчинить себе.
— С чем мне предстоит сражаться?
— Генерал…
— Мне надо знать, Рут.
Она вздрогнула. Эрнандес никогда прежде не звал ее по имени, и это неформальное обращение шло вразрез с его открытой демонстрацией силы. Генерал оказался в двойственном положении. Он должен был помочь ей и все же не мог избавиться от подозрений — то ли из-за предательства Рут в Сакраменто, то ли из-за невероятной силы нанотехнологий. А возможно, дело было и в том, и в другом. Он обращался с Рут как с колдуньей — с той же смесью почтения и недоверия. Эрнандес разбирался в людях и в оружии. А Рут была для него темной лошадкой.
— Пока у меня нет ответа, — сказала она. — Клянусь. Но я не думаю, что «призрак» — это оружие. Мне кажется, Лидвилл экспериментировал с новыми типами вакцины.
— И вы здесь только поэтому?
— Конечно!
Она забыла, что надо приглушать голос, и Дебра сонно заворочалась рядом с ней. Кэм уже проснулся и внимательно смотрел на Эрнандеса.
— Что вы на самом деле пытаетесь сказать? — спросила Рут.
— Мы прочли ваши записи.
— Многое из них — только предположения.
Даже сама ученая поняла, что фраза звучит так, словно она оправдывается.
— Расскажите мне о «концентрационном пороге».
Рут уставилась на него, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Какие выводы сделали люди Эрнандеса, опираясь на ее таблицы и конспективные записи? Вряд ли в его распоряжении был кто-то, разбиравшийся в нанотехнологиях. Может, он просто попросил военных инженеров и айтишников по мере сил разобраться в ее заметках? На основании спиральной структуры «призрака» Рут предположила, что наночастицы способны формировать более крупные структуры после достижения критического порога концентрации… но эта гипотеза пока оставалась только гипотезой.
Нанотехнолог твердо ответила:
— Если вы прочли все, то заметили, что у меня были серьезные сомнения насчет этой теории. И я отказалась от нее уже несколько дней назад.
— Мои люди сказали мне иное.
— Тогда они ошибаются.
— О чем он говорит? — спросил Кэм.
— Доктор Голдман размышляла о способах остановить китайскую армию. Проблема в том, что заодно погибнет каждый человек в этих горах, — ответил Эрнандес. — Что-то вроде критической массы.
— Вы не можете этому верить, — сказал Кэм, взяв на себя инициативу в споре.
— Я верю, что Гранд-Лейк сделает для победы все, что угодно, — отрезал Эрнандес.
Только тут Рут осознала всю глубину произошедших с ним изменений. Он проиграл в Сакраменто. Он видел собственными глазами, как Лидвилл превратился в пепел. Эрнандес испытывал ее. Если она не сумеет ответить на вопросы, если он действительно поверит в то, что Гранд-Лейк собирается его уничтожить, в Америке вновь может разразиться гражданская война — а сейчас это было недопустимо. Даже объединенные силы Колорадо едва сдерживали напор китайцев.
— Вы считаете, что мы прошли весь это путь только для того, чтобы сдохнуть? — с горькой иронией спросила Рут. — По-вашему, самоубийственная миссия — наш единственный выбор?
Однако Эрнандеса было не обмануть напускным сарказмом.
— Я знаю, что вы испытываете сильное чувство вины, — сказал он. — А вашим друзьям не обязательно было знать, что вы делаете.
Презрение Рут сменилось неуверенностью, и она тут же кинулась за помощью к Кэму.
— Это неправда, — сказала Рут, протягивая ему руку.
— Я знаю, — ответил Кэм, накрывая ее ладонь своей.
У нее за спиной приподнялась на локте Дебра и укоризненно взглянула на Эрнандеса. Второй рукой подруга приобняла Рут за талию. Это было трогательно. Ученая знала, что никогда не забудет их преданность — тем более, что у нее все еще оставался один секрет.
— Я пришла помочь вам.
Голос Рут звенел от слез.
— Я пришла, чтобы всем помочь, — сказала она Эрнандесу, и тот медленно кивнул, уставившись в темноту.
— Прошу прощения. Мне надо было убедиться.
— Вы… Но мы не…
— Извините.
Он нерешительно поднял руку, словно для того, чтобы тоже прикоснуться к Рут и стать частью маленькой цепи, связавшей ее с Кэмом и Деброй. Рут хотелось, чтобы он это сделал, — но рука Эрнандеса опустилась.
— В первую очередь я отвечаю за своих людей, — проговорил он. — А ваши записки пугают.
— Да.
Секунду они помолчали, прислушиваясь к беспокойному шуму в палатке. Раненые солдаты непрерывно ворочались — замерзшие и одинокие, несмотря на то, что пребывали в общем кошмаре.
— Вы не должны мешать ей, — сказала Дебра. — Рут — наш лучший шанс.
— Посмотрим.
Эрнандес встал, но Рут потянулась к нему.
— Подождите. Пожалуйста.
— У меня слишком много дел.
— Я не хочу, чтобы вы так уходили, — откровенно сказала она. — Пожалуйста. Только пара минут.
— Хорошо.
Эрнандес снова сел. Рут лихорадочно думала, с чего бы начать разговор. Ей хотелось сказать генералу что-то приятное.