Проклятая война
Шрифт:
В припадке рвения Рут могла забывать о собственной безопасности, но это делало ее опасной и для окружающих. Нельзя допустить, чтобы она потеряла голову. Им еще раз понадобился ее талант — а до места встречи оставалось не меньше часа пути. Кэм от души надеялся, что Рут сможет дойти.
— Посмотри на него, — сказала Рут.
Она говорила о птице.
— Нам надо идти, — отозвался Кэм.
Дебра добавила:
— Рут, солнце уже встает.
— Конечно, — ответила ученая, но с места не сдвинулась.
— Конечно, вы правы. Это всего лишь долбаная птица.
Рут встала, оттолкнув их с дороги
Они шли пешком, потому что Эрнандес и его люди уехали на машинах обратно к горе Сильван. Так он убивал одним выстрелом двух зайцев: и возвращался на базу, и обманывал вражеские спутники. Его грузовики привлекали намного больше внимания, чем горстка людей. К тому же машины двигались к передовой. Если китайцы атакуют, Эрнандес отвлечет огонь на себя. Генерал рассчитывал выиграть для них время. Он организовал группу вертолетов, чтобы отвезти Рут обратно на север, но не хотел рисковать и сажать их слишком близко к горе Сильван. На нее было нацелено слишком много китайских батарей. К тому же у захватчиков преимущество в воздушной силе. Вертолетам грозила опасность, что бы ни сделал генерал, но Эрнандес собирался начать обширное контрнаступление и отбросить китайцев назад. Отвлекающий маневр.
«Просто сделайте все, что можете», — напутствовал Рут генерал, когда та уколола иглой внутреннюю сторону его предплечья, а затем немедленно воткнула эту иголку в собственное запястье.
Вот почему Рут была сама не своя. Эрнандес явно не надеялся дождаться результатов ее работы. Вполне вероятно, что во время атаки он собирался попросить самых больных солдат пойти вместе с ним в первых рядах. Кэм полагал, что они согласятся.
Худшее, что грозило Рут, — это пара царапин или вывихнутая лодыжка. И похоже, она специально лезла на рожон, напрямую пробиваясь через грязь и сплетение веток. Их тела служили сейчас инкубаторами. Сорок минут назад они спустились ниже барьера, и улучшенная вакцина начинала вытеснять более раннюю версию, быстро разбирая на атомы молекулы чумы и размножаясь. А наночастица-стимулятор помогала защититься от радиации.
Эрнандес готов был пожертвовать жизнью ради Рут. Получив больше времени для работы в Гранд-Лейк, ученая могла бы переломить ход войны, усовершенствовав частицу-стимулятор. Перед ними открывались неограниченные возможности. Увеличение регенеративных способностей организма было только началом. Рут могла бы удвоить силу солдат, улучшить их рефлексы, остроту их зрения. Но как всегда, проблема заключалась в контаминации. Если они будут передавать улучшенный стимулятор друг другу, то неизбежно заразят и противников. Супербойцы получат преимущество лишь ненадолго, пока враги не овладеют такими же способностями. Штатам нужно нанести один мощный, скоординированный удар, если еще осталось время — и достаточно солдат.
Болото вокруг них почернело. Эсти завел их туда, где падающие деревья вспыхнули и горели до тех пор, пока паводок не потушил огонь. Кэм увидел еще одну умирающую птицу. А потом он заметил голубую жестянку из-под пепси-колы. Интересно, как она попала сюда?
Откуда-то с севера донесся низкий вибрирующий рев истребителей.
— Ложитесь! — заорал Эсти.
Большинство плюхнулось в трясину, покрытую коркой сажи. Рут застыла, глядя вверх. Фоштоми схватила ее сзади за куртку.
— Ложись, дура! — крикнула Фоштоми, но грохот доносился издалека и с каждой секундой становился все тише, тая в ночном небе у них за спиной.
Развернувшись, Кэм увидел, как темный западный горизонт расцвечивает оранжевая световая морзянка — долины за горой Сильван озарились вспышками гигантских разрывов. Истребители США снова били по китайцам, ведя подготовку к наземному наступлению.
У Эрнандеса были кое-какие преимущества. Высота. В этом тоже заключалась ирония. Армии Колорадо оставались выше барьера из-за боязни техночумы и поэтому без боя уступили большую часть равнин и шоссе китайцам. Но сейчас они готовились обрушиться на врагов с превосходящих позиций.
«Не ради нее», — подумал Кэм.
Они делали это не только ради нее, хотя Эрнандес мог испробовать более острожную тактику, если бы не стремился в первую очередь защитить Рут. Вот почему она так нервничала. Еще тысячи людей погибнут, пытаясь ее спасти, и неважно, что решение принимала не она.
Когда путники наконец-то выбрались с болота на горный склон, их коснулись первые лучи солнца. Свет был ясным и теплым, а ветер доносил звуки канонады. Затем появились другие самолеты. Боевой клич войны катился следом за ними, километр за километром. Рут шла, не поднимая головы, ковыляя по камням и обугленной траве так быстро, как только могла.
Невысокий перевал впереди огласило гудение вертолетных винтов. Гудение переросло в рев, и три тупоносых «Черных ястреба» взмыли над горами. Эсти присел с рацией, а Гудрич замахал обеими руками над головой. К удивлению Кэма, два боевых вертолета развернулись и полетели дальше. Еще одна обманка. Третий направился прямо к ним. Он ярко вспыхнул на солнце, когда шасси коснулись земли. Командир экипажа со стуком распахнул дверцу.
— Ты мне доверяешь? — спросила Рут, придвинувшись так близко, что ее волосы защекотали лицо Кэма.
Он едва ее слышал. Внутри кабины шум винтов был просто оглушительный. Двигатель захлебывался воем всякий раз, когда вертолет набирал высоту или менял курс, маневрируя между горных пиков. Кэм, старясь отвлечься от грохота, смотрел на безжизненный мир внизу. Очертания гор менялись, но запустение было повсеместным. Бесконечные километры земли, покрытой золой, или водой, или бурым мертвым лесом.
Рут откинулась, чтобы заглянуть ему в лицо. В ее глазах светилось что-то новое, возбуждение и страх. Какая-то идея. Кэм кивнул, и губы Рут вновь зашептали в его здоровое ухо:
— Мне нужно, чтобы ты доверился мне еще раз.
Рейнджеров Эсти разделили, как только вертолет приземлился в Гранд-Лейк. Кэма и Дебру тоже привлекли к работе. Медики спецназа взяли у каждого из них по несколько шприцев крови. Солдаты отвели их к командным бункерам и баракам, быстро утыкали предплечья иголками, а затем принялись вводить окровавленные иглы в кожу других мужчин и женщин. Это было почти смешно. Кэм чудовищно устал, и витающий над всем этим процессом душок безумия напомнил ему дурацкие выступления клоунов, которые он видел в детстве на передвижных ярмарках и в парках развлечений.