Проклятая
Шрифт:
Она продолжила медленно раскачиваться.
— Я знаю, что мы много ссорились до аварии, но я всегда любила тебя. Ты знала об этом? Хотя, наверное, я вела себя не так. Я просто была глупой и мне бы хотелось, чтобы ты услышала меня сейчас. Я сожалею о своем поведении. Мне жаль, что я выбрала морепродукты в ту ночь и… и мне жаль, что я ненавидела тебя все это время.
Я остановилась и закрыла глаза. Желание услышать ответ зависло в тишине между нами.
Пока мы шли утром обратно к дому, Хайден объяснил мне все про стирание
— Это как искусство, — сказал он. Если сделать неправильно, то последствия непоправимы, а ущерб остается навсегда.
Злоба и беспомощность смешались во мне. Мама не заслужила этого. Мои ногти впились в ладони.
— Я знаю, что произошло с тобой. — Сказала я. — Я знаю, что мы никак не сможем это изменить, но я все, же постараюсь все как-то исправить. Когда я узнаю, кто это сделал, я заставлю их заплатить за это. Я… — половицы в коридоре скрипнули один раз, потом еще раз. Я повернулась к двери, закрыв рот.
Я преодолела расстояние до двери и выглянула в пустой коридор. Я не знала, был ли там кто-то и что он мог подслушать. Когда я повернулась обратно к маме, мое сердце остановилось.
Она смотрела прямо на меня невероятно расширенными глазами, сейчас их зелень казалась особенно яркой.
— Мама?
Потом я поняла, что смотрела она не на меня, а мне за спину, в направлении двери, словно тоже слышала кого-то в коридоре.
Глава 16
Самопознание для меня было сравнительно подготовке к экзаменам. Я не хотела этим заниматься, но приходилось. А когда я все-таки за это бралась — получалось так себе. А еще это занимало много времени, у меня ушло две с лишним недели.
Наверное, за это мне стоит благодарить Холдена Колфилда.
Мистер Тео сидел на краю своего стола, держа в руках «Над пропастью во ржи». Он снова и снова говорил о том, как Холден изолировал себя в качестве средства самозащиты, что и привело к его одиночеству. А потом рассуждал об одиночестве как о форме защиты от внешнего мира.
Да и ладно. В конце концов, Холден сам решил быть изгоем.
Однако меня накрыло прозрение, пока мистер Тео читал отрывок из книги своим приятным голосом.
«Самым лучшим в этом музее было то, что все оставалось здесь на своих местах. Никто не двигался… никто никогда не менялся. Единственным, что изменится здесь, будешь ты сам».
Мистер Тео захлопнул книгу и посмотрел на класс, казалось, его яркие глаза задержались на мне.
— Как вы понимаете это?
— Парню надо было потрахаться, — ответил Билли.
Я проигнорировала смех и ответ мистера Тео — была слишком сосредоточена на мысли, что не хочу быть подобна одной из статуй в музеях: никогда не двигаться и не меняться, навсегда остаться девушкой, которая не способна даже касаться растений. Я хотела измениться,
Каждый вечер мы с Хайденом сбегали в хижину и тренировались на растениях. А после — сидели на диване и разговаривали обо всем на свете. Иногда даже лежали на кровати. В такие ночи мы обычно засыпали, а потом с рассветом прокрадывались в дом, надеясь, что нас не поймают.
Возможно, я недостаточно сильно старалась. Может, я затягивала с тренировками, потому что хотела проводить время с Хайденом, мне нравилось засыпать рядом с ним и испытывать подобную близость.
Пронзительный звонок вырвал меня из размышлений, и я чуть не упала со стула. Ученики встали из-за парт с озадаченными лицами.
Мистер Тео положил книгу на стол.
— Эмбер, ты не могла бы задержаться на секунду?
Я не особенно удивилась его просьбе и, проигнорировав вздохи окружающих, засунула учебники в сумку.
Мистер Тео взял за правило узнавать о моих делах. Думаю, его все еще тревожил мертвый кролик.
Он кивнул на прощание последним выходящим студентам и вышел из-за стола. Как только комната опустела — улыбнулся мне.
— У тебя что-то происходит?
— Нет, — соврала я и тут же почувствовала вину за это. Я вздохнула и села на стул напротив него. — Ну, была сломанная кукла в моем шкафчике вчера.
Я не стала говорить про петлю, которую нашла в понедельник после танцев. Мистер Тео уже знал об этом, в тот день он тоже задержал меня после уроков. Почему-то мистер Тео тогда был удивлен меня видеть на занятиях, видимо, я выглядела болезненно.
Хайден не знал о вещах, которые я находила в шкафчике. Я прятала их, чтобы он не взорвал всю школу.
Мистер Тео покачал головой.
— Эмбер, я, правда, думаю, что тебе стоит поговорить с директором. Я уже говорил тебе, здесь не приемлют травлю учеников.
А я уже говорила ему, что не хочу втягивать в это никого другого. Я собиралась повторить это снова, когда вдруг почувствовала головокружение.
— А как дела дома?
— Да… нормально. — Голова начала болеть. Я не позавтракала сегодня, это было неразумно. — Почему… почему вы спрашиваете?
Он сложил руки на груди, казалось, ему неуютно.
— Я знаю, что просто твой учитель, но я много переезжал, когда был в твоем возрасте. Помню, как тяжело подружиться с ребятами и как непросто жить с незнакомыми людьми.
— Знаете? — теперь свет казался мне невыносимо ярким.
— Моя мама сильно болела в то время. Мы переезжали по разным родственникам и друзьям семьи, которых я толком не знал. Помню, что другие дети не были особенно дружелюбными, шутили надо мной. — Он снял свои очки и начал их протирать. — Если все это делает один из них, ты должна сказать кому-нибудь.