Проклятье Ифленской звезды
Шрифт:
Шедде наконец-то уселся за стол и написал короткую записку для Гун-хе. В записке лишь сообщил, что он в городе, и что им нужно встретиться — через два часа на обычном месте.
Тут уж и Тильва вернулась с подносом.
Две большие миски с мясом, запечённым с крупой и овощами, кувшин вина, половина круглого хлеба — простая еда, над которой поднимался дурманящий пар. Нужно было обладать железной волей и при том полностью лишиться обоняния, чтобы отказаться от этого угощения…
Но кое-что всё же требовалось закончить безотлагательно.
Джарк внимательно выслушал и повторил вслух
А Янне, под пристальным взглядом Шеддерика, поклялся, что не слышал ни о болезни, ни о смерти молодого наместника.
И только после того как это услышал, Шеддерик позволил себе взглянуть на еду.
Темери отдельного приглашения не потребовалось.
Хозяева, переглянувшись, покинули гостиную.
Значит, Кинрик жив и здоров — это хорошая новость. К сожалению, сразу выпытать у дяди Янне все известные ему новости не удалось, но то немногое, что Шедде всё же смог узнать, сулило надежду, что всё не так плохо. И может быть, он не совсем опоздал исправить ситуацию.
Пока шли по городу, Шеддерик успевал замечать тревожные приметы времени. Прохожих почти не было, а половина торговых лавок закрыта. Если в день прощания с наместником городом правило возбуждённое, мрачновато-радостное настроение, то сейчас он был погружён в апатию.
Многие окна закрыты ставнями. Те немногие прохожие, что им встретились, шли группами по три-четыре человека. Женщин и вовсе не видно. Правда, на маленьком рынке недалеко от ворот всё выглядело чуточку лучше… но лишь чуточку.
Ещё — оружие. Раньше мальканы остерегались носить его открыто, сейчас — как будто нарочно демонстрировали. А гвардейцев он впервые встретил и вовсе уже у набережной Данвы, ближе к Верхнему городу.
Итак, с момента его отъезда обстановка постепенно накалялась, но до предела ещё не дошла. И никто не даст ответа, где этот предел. Когда случится то событие, которое подтолкнёт малькан снова взять в руки оружие. Да и не только малькан. Сложившейся ситуацией не доволен никто, в том числе знатные ифленцы, оказавшиеся в зимнем Тоненге, вдали от метрополии, как будто в осаде. И они, если придётся, тоже вступят в бой. А драться они умеют. И десять лет относительно мирной жизни вряд ли отрицательно повлияли на это умение.
Жёлтые пятна свечного пламени поплыли перед глазами. Шеддерик потёр лицо, избавляясь от неуместной сонливости.
— Вам нужно прилечь, — всё с той же тихой, но «железной» интонацией сказала Темершана.
Темершана… теперь придётся называть её рэта Итвена. Как бы ещё к этому привыкнуть… но она и сама намекала, что так ей приятней. Да это и правильно — с самого начала нужно подчёркивать статус невесты наместника. Она не какая-то там случайная мальканка. Она — единственная прямая наследница рода последних Танерретских рэтшаров.
— Мне нужно встретиться кое с кем в городе. И уже пора идти. А вы пока отдыхайте. Спите, набирайтесь сил.
Мальканка первой и очень проворно вскочила из-за стола, закрыв дорогу к двери. Ладно, хоть, руки в бока не упёрла. Только сжала острые кулаки.
Смешно. Хотя и приятно — можно представить, что это она о нём беспокоится.
— Темери, вы напрасно волнуетесь. Это займет час. Я договорюсь, чтобы вам доставили платье, и чтобы завтра ещё до рассвета за нами приехала карета. Если этого не сделать, мы можем потерять контроль над ситуацией.
— А он у нас есть? — мальканка даже не улыбнулась, хотя и задала вопрос очень мягко, — если вы погибнете, весь ваш план полетит к морским жуфам в пасть. И тогда моё появление здесь только всё испортит.
Такая серьёзная, даже решительная. Только сейчас-то как раз глупо спорить. Сейчас надо бы ей унять свой нрав и сделать, что просили.
Он тоже поднялся. Вкусная еда и полчаса в тепле и уюте немного прибавили сил, так что Темершана и в самом деле зря волнуется.
— Отдыхайте, — всё ещё немного улыбаясь в душе, повторил он, — это вам от меня поручение. Отдыхайте, набирайтесь сил. А как вернусь, поделюсь новостями. И тогда решим, что делать дальше.
Она посторонилась и кивнула. Но кивок был едва заметный, как будто всей душой она не хотела его выпускать из комнаты. Он бы и сам не вышел, если бы не оговорённый в записке срок.
…а всё-таки приятно знать, что его судьба мальканке не безразлична.
Глава 8. Квартальные бани
Темершана та Сиверс, рэта Итвена
Зря она, конечно. Ведь знала, что чеор та Хенвил всё равно сделает так, как считает правильным. Да и не собиралась Темершана его останавливать. Как-то всё просто к одному пришло.
С того самого момента, как она попросила чеора не называть её реченым именем, всё изменилось. Благородный чеор отнёсся к просьбе с одной стороны серьёзно, а с другой… ну словно она разрешила ему над собой посмеиваться. И он стал делать это каждый раз, как позволяло самочувствие. Потому она и старалась молчать — чтобы не провоцировать ссору или насмешку.
А потом ифленец заснул в телеге. Темери даже не сразу заметила — он всё сидел, смотрел по сторонам. Что-то изредка спрашивал у возницы… а потом вдруг неудобно свесился чуть не через край, и ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы придать уснувшему чеору более безопасную позу. Ифленец оказался тяжёлым, двигать его было сложно, так что Темери пару раз помянула столь любимых чеором та Хенвилом, но ей совершенно неизвестных морских жуфов.
Спящий ифленец казался уязвимым. И это казалось неправильным — как тогда, в лодочном сарае, когда он собирался в одиночку справиться с сущностью из тёплого мира.
Темери укрыла его полой рваного грязного плаща.
Несколько раз ей приходило на ум, что именно снова можно сбежать. Ведь ифленец ждал этого. Более того, он даже сам ей это велел.
Или подождать, когда они доберутся до дома шкипера Янура? Если ифленец не врёт, то первым делом они отправятся именно туда…
В доме Янура она может не только его покинуть. Она может начать действовать сама — узнать новости, поговорить с теми из старых мальканских дворян, кто всё же умудрился выжить в Тоненге. Найти сторонников. И выгнать, наконец, ифленскую нечисть туда, откуда она пришла.