Проклятье меча с рубином
Шрифт:
Ей до жути хотелось включить ноутбук, выйти в игровой чат и всем поделиться со своим единственным настоящим другом – игроком под ником Ниндзя_Твоей_Души – капитаном ее команды. Но нельзя, батарею нужно приберечь, на случай, если починить электричество не удастся.
Наверняка все уже волнуются, что она пропустила тренировку. Помимо чата есть еще один способ связаться – позвонить. У Миры был номер Ниндзя. Не это ли та самая экстренная ситуация?
Она завертела в руках телефон. Всего одна полоска
«Не везет», – подумала Мира, вытягиваясь на кровати.
Оставалось только лечь спать и дожидаться завтрашнего дня. Мира лежала, глядя на тени пауков, лениво перебирающих остренькими лапками по невидимой паутине. Данте тихонько повизгивал во сне.
«Снится ли приличным псам охота?» – думала Мира, проваливаясь в сон. Теперь, после полного разочарований дня, после стольких переживаний и неудач, можно мирно уснуть.
Но мирный сон долго не продлился.
Мира рывком подскочила с кровати.
Данте лаял где-то вдалеке: то грозно, будто нападая на кого-то, то жалобно, будто кто-то нападал на него. Мира помнила – так Данте лаял, когда на него кидалась огромная злая овчарка во дворе их дома.
– Данте! Ко мне! – инстинктивно скомандовала она, не успев продрать глаза.
Вокруг царил какой-то хаос. По всей комнате метались тени.
Опять пауки.
Они сновали, как сумасшедшие, по окну. Целыми полчищами! Бегали вверх и вниз, сталкивались друг с другом. Что-то явно вывело их из себя.
Лай снаружи не утихал. Еще было слышно как плещется вода в озере – будто настоящий шторм. И какой-то свист и гул – они не утихали ни на секунду!
Мира поглядела на лежанку – Данте пропал. Значит лай снаружи – действительно его лай. Ей не мерещится! Она метнулась к двери, потянула на себя!.. И тут же свалилась на пол, держа оторванную дверную ручку.
– Нет, – прошептала она в ужасе. – Заперто?
Пальцами, ногтями она стала шарить по двери, пытаясь найти, за что ухватиться. Затем догадалась подсунуть ладонь в щель под дверью, смогла ухватиться за дверное полотно и принялась изо всей силы дергать его туда-сюда. Дверь не поддавалась.
Мира нащупала выключатель. Лапочка вспыхнула и тотчас с хлопком взорвалась, разметав осколки по все комнате.
– А-а-а! – вскрикнула Мира, закрывая голову руками. – Да что тут происходит?!
Шум на улице продолжался. К какофонии свиста и гула добавился еще и низкий горловой рык, будто кто-то не то захлебывался, не то рот полоскал.
Мира вскочила на ноги и с разбегу бросилась на дверь. Выбить ее плечом, как делают в фильмах, не вышло. Мира только рисковала раздробить себе сустав. А Данте на улице продолжал гавкать – то бросаясь в бой, то отступая.
Тогда она подбежала к окну. На дороге и у вишен – никого, если не считать беснующихся пауков. Значит, что-то происходит у кузницы. Мира приготовилась распахнуть створки окна, но отдернула руки – эти пауки уж больно быстро носились!
«Даже если они прыгнут на меня, я переживу, – пронеслось в голове Миры, – а вот Данте надо выручать!»
Но едва старые рамы затрещали, поддаваясь ее усилиям, как окно почти целиком закрыла тень огромного паука. Мира охнула и невольно попятилась.
Под его весом стекла начали растрескиваться…
Вдруг Мира поняла, что у этого огромного паука не восемь лапок, а всего четыре. И они больше похожи на человеческие конечности.
Крик застыл в ее горле.
Паучище развернул к окну голову, неестественно выгнув шею. У него было лицо. Лицо! Мертвенно-бледное, с ввалившимися белесыми глазами и разинутым ртом. Хрипя, истекая слюной, он смотрел прямо на Миру.
– Туленмеген! – прошипел он.
Мира едва дышала.
– Тулен-меген! – повторил паучище.
Ну нет. Этого точно не может быть на самом деле!
«Мне просто голову напекло», – решила Мира.
– Спасибо, – сказала она, чувствуя, как в груди отчаянно колотится сердце. – И вам того же.
Она закрыла окно шторкой. Паучище пропал из виду, но свист и гул, и урчание ничуть не стихли. Мира легла на кровать и закрылась одеялом с головой.
– Вот приснится же, – стуча зубами, сказала она себе. – И никаких игр не надо.
7
Разбудила Миру въедливая вонь. Она наморщила нос и, не открывая глаз, села.
Пахло псиной. Мокрой, свалявшейся, шерстью. Мира распахнула глаза и подглядела на лежанку Данте. Похоже, далеко не все ночные приключения ей приснились. Кое-что было и наяву: а именно, Данте убегал из комнаты и, похоже, угодил в воду.
Он спал, похрапывая. Длинная шерсть на животе и мордочке закурчавилась, в подушечках лап комьями гнездилась глина. Розовый плед промок насквозь, сбился, и теперь больше походил на старую тряпку.
– Как не стыдно! – покачала головой Мира. Пес продолжал храпеть во сне, даже ухом не повел.
Мира выбралась из-под одеяла и осторожно спустила ноги на пол. Припоминая детали страшного сна, она оглядела пол, чтобы ненароком не наступить на осколки взорвавшейся лампы.
«Или это мне тоже приснилось?» – подумала она, вскинув голову вверх. Лампочка под потолком висела на месте, но уж больно чистенькая. В окно светило утреннее оранжевое солнышко. В вишнях пели птицы, но по стеклу с наружной стороны так же ползали паучки – гораздо меньшие по размеру, чем ей представлялось ночью.
Дверь в комнату оказалась приоткрыта.