Проклятье рода
Шрифт:
— А разве подобного рода разрешения не исчезают после смерти того, кто их дал? — робко осведомилась Герда. — Вроде того, как пропадают заклинания после гибели мага, их создавшего.
— Не знаю. — Я обескураженно развела руками. — Герда, видит небо, я никогда в жизни не имела дела с демонами и в самом страшном кошмаре не могла представить, что когда-нибудь слуга Альтиса похитит мою сестру.
— Странно, — протянула Герда. — Вчера я могла бы поклясться, что в дом ворвался человек. Очень быстрый, ловкий, наверняка наделенный магическими способностями, но человек. Однако Лукасу виднее.
Я посмотрела на графин, который все так же держала в руках, и поставила его на стол. Пожалуй, погодим пока возвращаться в гостиную. Все равно необходимо дать себе отдых после многочасового чтения тех мерзостей, которые мне приходилось перелопачивать в поисках нужного
— Скажите, Герда, вы ведь давно знаете Лукаса? — осторожно осведомилась я, решив разузнать побольше о том, кому собиралась доверить свою жизнь.
— Достаточно. — Та смахнула крошки со стола и принялась тонко шинковать овощи, ловко и умело действуя длинным острым ножом. — Мы познакомились несколько лет назад.
— Вы говорили, что он спас вам не только жизнь, но и душу, — напомнила я. — Что это значит?
Герда молчала, словно не услышала меня. Нож в ее руках мелькал просто с пугающей быстротой, полосуя морковь на крошечные кусочки.
— Я понимаю, к чему вы клоните, — наконец, когда я уже отчаялась дождаться ответа, произнесла она. — Вы желаете узнать, при каких обстоятельствах я потеряла семью.
— Не совсем. — Я покачала головой. — Я осознаю, что не имею никакого права ворошить наверняка очень болезненную тему для вас. Куда больше меня интересует Лукас. Могу ли я ему доверять?
— Если бы спросили меня, доверяю ли я Лукасу, то я бы честно ответила, что готова за него умереть, — после недолгой паузы сказала Герда. — Прикажи он мне прыгнуть в огонь — я бы прыгнула, не раздумывая ни секунды. Именно так он спас меня.
Я задумчиво побарабанила пальцами по спинке стула, надеясь, что Герда все-таки снизойдет до рассказа. Видимо, это желание слишком отчетливо было написано на моем лице. Герда взглянула на меня, выразительно вздохнула, но все-таки отложила нож в сторону.
— Вы не успокоитесь, пока не узнаете всю правду, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она. — Что же, я понимаю ваш интерес. Как-никак пропала ваша сестра, а я виновна в этом.
— Я не обвиняю вас! — воскликнула я, не на шутку встревожившись горькими нотками в голосе женщины.
— Ах, оставьте. — Герда поморщилась, утомившись от этого спора. — Как бы то ни было, но за Анной присматривала я. Значит, я в ответе за ее исчезновение. И хватит об этом! Пожалуй, история о моем прошлом — самая малая цена, которую я могу заплатить за свою вину. Да, это не искупит ее целиком, но, я надеюсь, хоть немного облегчит груз ответственности.
Произнеся это, Герда облизнула пересохшие губы. Трясущейся рукой налила себе воды и тут же осушила целый стакан, после чего продолжила:
— Мой муж был кутила и страстный игрок в пакорт, [2] найна Хлоя. Деньги, выпивка и женщины — вот все, что его интересовало. Уверена, что он никогда не любил меня. Просто в тот момент он отчаянно нуждался, в очередной раз проигравшись в пух и прах, родители отказались оплачивать его долги, а моя семья готова была дать за меня неплохое приданое. Я ведь не красавица и никогда не пользовалась особой популярностью у мужчин. Матушка уже отчаялась выдать меня замуж. А тут парень из неплохой семьи. Да, лоботряс, но со временем, как она надеялась, он должен был остепениться. Потому и сыграли быструю свадьбу, не затягивая обязательную помолвку. Увы, матушка ошибалась. Даже рождение дочери не изменило моего мужа. Точнее, изменило, но в худшую сторону. Он считал, что ребенок делает его жизнь намного хуже и тяжелее. Уже нельзя было гулять до утра и приводить домой толпы нетрезвых друзей. Но больше всего Вальда раздражало, что с рождением младенца его родители перестали обеспечивать сына деньгами, предпочитая тратить их на внучку. А он продолжал играть, делая все новые и новые долги, которые уже никто не торопился оплачивать. И кредиторы все плотнее смыкали свой строй вокруг нашей семьи. Но я-то не переживала особо, вся погруженная в материнство. Я знала, что в случае чего моя семья примет меня и поможет с воспитанием ребенка. Однако все равно не уходила в глупом ожидании какого-то чуда. Наверное, я все-таки любила Вальда. Он не был грубым со мной, никогда не поднимал на меня руку. В начале отношений даже делал какие-то подарки. И, в конце концов, он был единственным мужчиной, чью ласку я познала. — На этом моменте Герда слегка запнулась и покраснела, однако почти сразу упрямо продолжила: — Наверное, в один из пьяных загулов кто-то из дружков подбросил ему блестящую идею: заняться темной магией. Мол, есть ритуалы, при помощи которых можно вызвать демона, способного решить все твои проблемы. И даже душу у тебя слуга тьмы не заберет, если взамен ты предоставишь ему достойную плату. Например — нелюбимого младенца, который своим вечным плачем портит тебе жизнь и мешает спать по ночам.
2
Пакорт — азартная игра, получившая широкое распространение в Итаррии.
Я нахмурилась, уже понимая, к чему идет рассказ Герды. Кажется, я начинаю узнавать знакомые детали в этой истории. Ведь в моем прошлом тоже было нечто очень похожее: отец, который хотел денег и могущества, желание получить все и сразу посредством темной магии, и плата в виде жизни нелюбимой дочери. Хм-м… Как-то подозрительно все это. Ни Герда, ни ее муж ведь точно не имели никакого отношения ни к роду Этвуд, ни к роду Одли, поэтому на семейное проклятье эти совпадения не получится списать. Ох, не нравится мне все это! Но рано делать выводы. Сначала дослушаем до конца.
— Я понятия не имела, что задумал Вальд. — Герда села на шаткий табурет и устало опустила на колени руки. — Напротив, даже обрадовалась переменам в муже. Он стал круглые сутки проводить дома, на время забыл о друзьях и пирушках. Правда, с дочерью мне по-прежнему не помогал, но хотя бы не шлялся не пойми где. Сидел в своем кабинете над какими-то бумагами, то и дело принимался что-то чертить, но неизменно сжигал все свои рисунки в камине. Однажды я вздумала посмотреть, что именно он так упорно пытается изобразить. Взяла один листок со стола — и получила первую в своей жизни пощечину. Правда, Вальд тут же принялся извиняться, чуть ли не на колени передо мной упал. Наверное, испугался, что я уйду и заберу с собой дочь, а значит, его план провалится. Весь день он вел себя как самый примерный супруг в мире, даже вызвался прогуляться с Анабель. А я что? Я была только счастлива. Врут, должно быть, когда утверждают, что мать всегда почувствует, если ее ребенку угрожает беда. А может, я просто была плохой матерью. Но мое глупое сердце молчало в тот вечер. Я спокойно приготовила ужин, даже вытащила припрятанную бутылку вина. Думала, что Вальд наконец-то превращается в настоящего мужчину, готового нести ответственность за семью. А пощечина… Ну мало ли. Возможно, мне действительно не стоило без спроса заглядывать в бумаги мужа.
Герда прикусила губу и замолчала, горестно скуксившись. Одинокая крупная слеза скатилась по щеке и упала на передник, оставив после себя влажное пятно. Мне было не по себе при виде столь неподдельного горя, над которым были не властны прошедшие года. Я никогда не умела утешать. Даже в пансионе, когда кто-нибудь из моих подруг по несчастью ревел, упав на прогулке или же получив строгий выговор от воспитательницы, я предпочитала отходить в сторону. Я просто не знала, что надлежит говорить в подобных случаях. «Ну-ну, хватит, успокойтесь, бывает и хуже»? Это утешение сработало бы в пансионе, но не сейчас. Наверное, нет трагедии страшнее, чем горе матери, потерявшей единственного и горячо любимого ребенка.
— Когда все было готово к приятному ужину в тесном семейном кругу, в дом вдруг ворвался незнакомец, — продолжила Герда дрожащим голосом. — Я не успела даже ахнуть, как он сграбастал меня за грудки и прорычал — где твой муж?! Естественно, я подумала, что это явился один из кредиторов Вальда, потерявший терпение и вздумавший выбить долг силой. Но тут Лукас — а это был именно он — так на меня взглянул, что крик застрял у меня в горле. А он прошипел, что мой муж вот-вот расправится с моей дочерью. И эта кровь будет на моих руках, если я немедленно не скажу, где их искать. Благо, я вспомнила, как утром муж спрашивал, пустует ли еще летний домик моих родителей. Уж очень он был неудобно расположен — далеко за окраиной деревни, у самого озера. Мой отец любил уединение, поэтому летом жил там неделями, изредка появляясь дома. Но в природе царил студеный март, во дворах еще похрустывал снег, только днем начинало пригревать солнце, неторопливо топя сосульки. Вот я и выпалила Лукасу, что Вальд, должно быть, у озера. Тот еще раз меня встряхнул и приказал показывать дорогу. Весь путь я молила богов о спасении. То думала, что Лукас — злодей, и я из-за собственного малодушия приведу к мужу и дочери убийцу, то начинала сомневаться в Вальде. В самом деле, если он в летнем домике моих родителей, то что там делает? Тем более с ребенком. Но столь жуткую правду я не могла даже представить.