Проклятье, с*ка!
Шрифт:
Оделся, стараясь не смотреть на своё творение, словно оно в чём-то виновато передо мной, и завалился спать. Мирославку в тот вечер я так и не дождался, но зато утром проснулся раньше неё. Приготовил ей кофе, поджарил гренки с томатом, трясущимися руками взял планшет и стал чертить…
Сука! С трудом сдержался, чтобы не расхерачить его об стену. Сдержался… Легче не стало.
— Максик, миленький! Что с настроением? — Сонная Мирославка прошлась по кухне в коротких шортиках и маечке на голое тело, налила в кружку кофе и села
Проклятье! Ещё и к врачу тащиться… Я и забыл… Забыл… Смешно! Я что, запорол Узор? Та нет, вроде – он ярко сиял во время активации. Значит, не забыл… Просто не придал этому значение, не до этого было. Кстати, я так и не вспомнил ничего нового о своём прошлом. Слишком много я возлагал надежд на этот Узор, от этого и такое разочарование…
Ну и хер с ним! Учиться всё равно будет проще и легче запоминать новую информацию… Я рискнул, а то, что не вышло – не моя вина… Может ещё и вспомню… Хотя, терзают меня смутные сомнения по этому поводу. Неспроста это всё, неспроста…
— Давай-давай! — Поторопила меня Мирка, дожёвывая свою оранжевую гренку. — Ешь быстрее, нам через двадцать минут нужно выходить… И не кисни мне тут!
Не кисни… Легко сказать…
Хм... Доктор был старым. Даже не старым, а древним. Значит, старость в этом мире ещё не победили. Как я в прошлый раз не понял этого? Хотя, под тем количеством транквилизаторов, которыми меня накачали – ничего удивительного. А это в свою очередь значит – Мирослава мне не мать, по-прежнему непонятно кто, но точно не мать. Хотя, у женщин всегда свои секреты, да и наследственность может быть хорошая…
Я снова внимательно пригляделся к ней… В её голубые глаза, в отсутствие морщинок на лице, в её шелковистую гладкую кожу и на подтянутое молодое тело… Не, точно не мать. Ей лет двадцать с натяжкой, может двадцать два… Хм… Если только здесь не принято рожать в шестнадцать. Вот хрень! Целый месяц балду пинал, а про наше родство так и не узнал. Ну не идиот?
— Вот такие дела,Семён Андреевич. — Резюмировала Мира рассказ доктору, и тот с лёгким интересом посмотрел в мою сторону.
Хоть бы не удумал меня препарировать. Подумаешь, подрос на десять сантиметров за месяц – с кем не бывает?
— Да, уж. Интересный случай, но не уникальный. — Подтвердил мою догадку доктор и заработал сразу несколько очков уважения от меня. — Но анализы всё равно сделаем, так, на всякий случай.
— Так это нормально? — Обрадовалась Мира.
— Ну… Нормально – не нормально… — Задумчиво протянуло светило науки и поправило очки. — Норма – очень растяжимое понятие… Но с ним точно всё хорошо кроме его… Хм… А он понимает, о чём мы говорим? В его состоянии?
— Конечно, понимает! — Возмутилась Мира.
Вот те на! Старый пердун только что обнулил свою, с таким трудом заработанную, репутацию в моих глазах. Даже не обнулил, а ушёл в глубокий минус… Теперь моё отношение к этому индивиду было между «старый туалетный ёршик» и «свежая горячая сопля на белоснежной скатерти». Что значит «в его состоянии»? Какое у меня состояние?
— Такое бывает. Не часто, но бывает. — Доктор продолжал сверлить меня любопытным взглядом. — Я вижу, он у вас молчун.
— Да. — Кивнула Мира и бросила в мою сторону беглый взгляд. — Максим с самого рождения не разговаривает.
Доктор поправил очки и снова уставился в планшет… Пару раз что-то тыкнул в нем, задумчиво хмыкнул, посмотрел на меня, потом снова в планшет. Через пару долгих минут отложил свою игрушку в сторону и спросил:
— Читать умеет?
— Да, конечно.
— Это хорошо…
Покивал сам себе, достал из стола большой лист бумаги, разорвал его на несколько частей и принялся что-то писать на каждом кусочке. Через минуту обратился ко мне, громко чеканя каждое слово, словно я глухой или недоразвитый…
— Так, Максимка…
У, сука! Я думал падать в моих глазах ниже некуда, но он преодолел новую планку и пробил дно. Не люблю вот это «максимка»!
— Я разложу перед тобой карточки и буду задавать вопросы. Ты ищи ответ на бумажках и показывай его мне. Кивни, если понял! — Почти прокричал он мне в лицо.
— Извините, Семён Андреевич. — Вмешалась Мира (моя ты спасительница!). — Макс хорошо слышит и всё прекрасно понимает.
— Это мы сейчас и собираемся установить. — Не согласился с ней доктор. — Ты понял, Максимка? Кивни.
Я кинул, деваться мне было некуда. За нами Москва, как говорил… Не помню, кто так говорил.
— Как звали первого человека полетевшего в космос? — И пердун раскинул передо мной три карточки.
«Нил», «Александр», «Юрий».
Хм. Я протянул руку и ткнул пальцем в карточку. Юрка, конечно. Хоть это я помнил.
— Молодец! — Похвалил он меня и одобряюще (как он думал) улыбнулся. — Ленина знаешь? — Новый вопрос.
Кивок. Ленин… Знаю, конечно, как ни странно. Не лично, вроде… Наверное… Но знаю. Не спрашивайте, откуда – этого я уже не скажу…
— Хорошо… Как звали дедушку Ленина?
Снова три карточки. «Александр», «Владимир», «Юрий».
Хм… Сложный вопрос, со звёздочкой… Ну, у Ленина было два дедушки, как у всех нормальных людей… Первого точно звали Александр, а второго вроде Николай. Вот только Николая я на бумажках не вижу, но и вопрос был только об одном дедушке. Значит, Александр… Тыкаю пальцем в карточку «Александр» и вижу на лице доктора победную улыбку. Хм…
— Хорошо… — Довольно произносит мой лечащий врач и хитро улыбается. — Скажи, Максимка. С какой стороны встаёт солнце?