Проклятье вампира
Шрифт:
— Ты многое можешь сделать днём, — сказала она слегка обвиняющим тоном. — В Нью-Йорке мы всё время ходим куда-нибудь днём. В музеи. И ты можешь сходить на экскурсии, если у транспорта безопасное для вампиров стекло…
— Конечно, да. Есть вещи, которые я могу сделать днём. Но если я хочу побродить вокруг, изучить улицы, увидеть город, реку, то мне надо идти ночью. А в музеи можно и завтра выбраться.
— Но разве от этого ты не будешь грустить?
Последовала пауза.
Ник моргнул, и лампочка над его головой
Затем какая-то его часть расслабилась.
Ник попытался правда подумать над её вопросом и ответить честно.
— Может быть, — признался он.
— Так зачем это делать?
Он снова слышал в её голосе беспокойство.
Странно, но от этого он расслабился ещё сильнее. Может, потому что теперь он знал, что её беспокоит, и почему она так реагирует.
— Не знаю, — он вспомнил вампира на стадионе, который был так уверен, что знает его, и нахмурился. — Такое чувство, что есть там нечто… нечто, что я хочу понять получше. Брик никогда не посылал меня сюда. Он как будто вообще не хотел, чтобы я сюда возвращался. Знаю, он ненавидит ностальгию, так что я подумал, может, дело в этом… но может, и нет.
— Что это значит? — спросила она.
Он слышал, как она хмурится, пытаясь прочесть что-то между строк.
Ник подумал и над этим вопросом тоже.
Он подумывал объяснить ту встречу, случившуюся ранее.
Он подумывал вывалить всё это на неё прямо сейчас… тот странный вамп, и каким он был эмоциональным, увидев Ника вампиром, как он настаивал насчёт жены и детей, которых у Ника никогда не было, насчёт части человеческой жизни, которую ему никогда не доводилось проживать, насчёт пса, которого у него не было… но он реально слышал её усталость. Он не хотел давать ей ещё больше поводов беспокоиться и прогонять сценарии в её голове.
Он хотел, чтобы она отключила виртуальное рабочее пространство и забралась в кровать.
Он хотел поговорить с ней… отчаянно… но не об этом.
— Мне хотелось бы, чтобы ты была здесь, — сказал Ник наконец.
— Мне хотелось бы, чтобы ты был здесь, — парировала Уинтер.
— Ты ещё не готова вышвырнуть меня?
Он улыбнулся, произнося эти слова.
Тем не менее, в её голос вернулись резкие нотки.
— Нет. А что? Ты передумал переезжать ко мне?
Ник слегка нахмурился, стараясь не реагировать на её слова, на жёсткий тон.
— С чего бы мне передумывать? — он стиснул зубы, затем медленно разжал челюсти. — Уинтер. Что происходит? Что не так? Ты действительно беспокоишься обо мне? Ты видела бои… все три прошли нормально. Моя спина немного побаливает, но если честно, будет даже лучше, если я немного прогуляюсь. Мне надо оставаться подвижным, поскольку завтра вечером у меня ещё два боя.
— Тебе стоит отдохнуть, — парировала она.
— Уинтер.
Он услышал, как она резко втянула вдох.
Он буквально ощутил, как она передумала.
Он почувствовал, как она отталкивает то, что собиралась сказать.
Он почти видел выражение её лица, когда она вдохнула и задержала дыхание, кусая губу.
Ей хотелось наорать на него. Как минимум отчасти ей очень хотелось наорать на него. Во всяком случае, ей хотелось что-то выразить ему.
Может, она даже сама не знала, что именно.
Но что-то в их разговоре вызывало у него странное чувство дежавю, которое возникало, когда она говорила или делала что-то, что напоминало ему о Даледжеме.
Это также вызвало чувство привязанности, которое сложно было подавить.
— Я люблю тебя, — сказал Ник.
Даже он сам слышал любовь в своём голосе.
— В следующий раз возьму тебя с собой, — добавил он. — Я всё ещё зол из-за того, что эта бездушная психопатка не дала тебе несколько выходных. Я понимаю аргумент о том, что здесь другие расовые власти, но чёрт… зачем вообще быть обязанным многонациональному, жутко страшному оборонному конгломерату, если они даже не могут организовать нелегальные выходные с потрахушками для меня и моей незарегистрированной видящей?
Это тоже не заставило её улыбнуться.
— Сейчас не лучшее время, Ник.
— Почему нет, чёрт возьми? — прорычал он.
Ник выпалил эти слова прежде, чем подумал о том, как это прозвучало.
Теперь, когда она ему не ответила, он почувствовал, как возвращается его назойливое беспокойство.
— Ты же когда-нибудь скажешь мне, над чем она поручила тебе работать? — произнёс он ворчливо. — Так?
— Я уже говорила тебе, над чем мы работаем, — сказала Уинтер.
Он моргнул.
Подумав над её словами, услышав в них правду, он нахмурился.
— Вы всё ещё охотитесь на людей Йи? — переспросил он.
— Конечно, — когда он промолчал, Уинтер прищёлкнула языком. — Ник, у Йи имелись пропагандистские группы, политические организаторы и террористические ячейки, внедрённые по всему миру. У «Архангела» же нет подпольных комнат с чистокровными видящими, чтобы заниматься таким отслеживанием. Даже учитывая имеющееся у нас регулярное наблюдение, это практически работа на полную ставку для целой команды разведки… то есть, для сорока-пятидесяти чистокровных видящих с военной выучкой. Вместо такой команды у них есть я и Мэл. У нас есть, может, дюжина гибридов с различными уровнями способностей, но их надо обучать, а на это у нас тоже нет времени…
— Тай не может тебе помочь?
— Тай в школе.
— Ты работаешь в школе, — прорычал он. — Мать твою, Уинтер… это перебор. Тебе надо спать. Они не могут заставлять тебя работать двадцать четыре часа в сутки.
— Со мной всё будет хорошо, Ник.
— Нет, не будет…
— Слушай, никто меня ни к чему не принуждает. Я сама просила об этом. Я хочу этим заниматься, Ник.
Он стиснул зубы. Как и она сделала несколько минут назад, он прикусил губу, заставляя себя промолчать.